Долгие секунды стою, втянув голову в плечи. Стало так тихо. И вот сейчас мне действительно хочется под землю провалиться, потому что моя реальность и без того никогда не отличалась от ада, а теперь…
— Что ты здесь забыла? — звучит холодный мужской голос мне в спину.
Бросаю через плечо ненавидящий взгляд на голубков. Руслан как ни в чем не бывало, застегивает молнию на брюках, и тянется за рубашкой. А его бывшая оправляет платье, не поднимая на меня взгляд.
— Алена! — гремит мой жених. — Я задал вопрос.
Возвращаю к нему взгляд полный презрения. Похоже он ничем не лучше моего папеньки. А может еще и хуже.
Наблюдаю, как он поднимает с коробки пиджак, и даже не заметив, что маленький цветочек выпал из кармана, беспощадно наступает на него.
Проглатываю слезы:
— Мне кажется у вас, Руслан Романович, нет никаких прав, чтобы задавать мне какие-либо вопросы.
— Хорошо, я спрошу еще раз через час, — неумолимо отзывается он. — Тогда будет достаточно прав?
— Вы в своем уме?! — я в таком шоке, что даже поворачиваюсь к этим мерзким людям всем корпусом: — Свадьбы не будет!
— Не выдумывай, — отмахивается от меня, как от надоедливой мухи. — Все мы знаем, что этот брак только из коммерческой выгоды наших семей.
— Разве это предполагает, что вы будете трахать кого попало за моей спиной?! — взрываюсь я.
— Ты не должна была этого увидеть. Но ты действительно думала, что я буду хранить целибат, только из-за того, что в моем паспорте стоит штамп? — холодно говорит он. — Я взрослый мужик, которому нужна взрослая женщина. Так что не устраивай сцен, как ребенок.
— Господи, Рус, да она и есть ребенок, — встревает «взрослая женщина». — Посмотри на нее…
Сложив на груди руки, бывшая моего жениха идет в мою сторону. Обходит кругом, распихивая коробки:
— Нарядилась, прямо как для настоящей свадьбы, — цепляет своим когтем локон моих волос. — Прическу навертела…
Стыдливо прикрываю дрожащими руками грудь:
— Мне отец велел, — шиплю, изо всех сил пытаясь не разрыдаться при этих двоих.
Исподлобья гляжу на Руса, желая придушить этого мерзавца собственными руками за это унижение. Он молча изучает меня, будто оценивает слова бывшей.
Отстраняюсь от женской руки. Хочу уйти, но прежде:
— Вот и женитесь снова между собой. Только меня в покое оставьте! — выплевываю я. — Больше всего на свете, я бы хотела, чтобы вы с Ромой поменялись местами.