— Все правильно, ты — моя, — прикусываю тонкую кожу. — Так и должно быть. Всегда было и будет… Моя! — влезаю на стол коленями, нависая над бывшей женой.
Бывшей… Меня коробит от этого осознания.
В голове пусто. Я сам себя не контролирую. Не могу понять, что со мной творится. Кроме бутылки вискаря, конечно. Какие чувства вынуждают сейчас захлебываться от удовольствия и ярости?
Неужели с самого начала она стоила всего десять миллионов? А я-то дурак думал, что такую как она не купить. К чему было так мучиться, надо было просто спросить ее цену.
Впиваюсь губами в ее нежную шейку до фиолетовых засосов. Заклеймить. Пометить свою самку! Хочу, чтобы урод, позарившийся на мою женщину знал, что у нее уже есть хозяин.
Блядь, да! Я ревную! Пиздец как! Когда мать сказала, что Женя нашла себе кого-то, я хотел найти ее и разъебать этого ее мудозвона! Но Людмила Степановна воззвала к моей совести, и сказала, что ни она, ни сама Женя не простят меня, если я посмею снова причинить ей боль.
И я сдался. Запил по-черному. Вообще не помню, когда последний раз просыхал.
Но теперь она пришла сама… И продалась мне.
Приятного знакомства!
20. Глава 20. ОНА
Просыпаюсь от боли в груди.
— Ах, — сдавленно выдыхаю, обнаружив, что Руслан сквозь сон до боли сжимает мою грудь своей огромной ладонью, и ненароком оцарапывает ее зубами.
Хочу высвободить сосок из его рта, но он будто рычит, и, перехватив губами, еще глубже вбирает мой сосок в рот.
Хочется рыдать.
О боже, еще этого не хватало! Мне нужно просто успокоиться!
Он вовсе не зверь. Просто мужчина, которому нужен секс. Кто же мог знать, что этот самый секс настолько болезненный.
Но мне ведь это тоже было нужно. Чтобы выполнить приказ отца. Или?..
Я просто не понимаю, что мне делать? Я всего лишь хочу спокойно жить. Неужели я многого прошу?
Спокойно, Ляль. Все позади. Все уже случилось. И ты справилась.
Руслан наконец ослабляет хватку на моей груди. На удивление нежно водит ладонями по моей обнаженной спине. Сминает талию.
До дрожи приятно проводит языком по моему соску. Хмурится, очевидно просыпаясь.
Подтягивает меня к себе, вдыхая мой запах. Осторожно целует мою шею.
А вот это довольно приятно…
— Доброе утро, — хрипит, щекоча мою кожу своим дыханием.
— В-вообще-то уже вечер, — тихо говорю я.
Он отстраняется от меня, чтобы глянуть в окно, за которым садится солнце: