Надя, завидев на площади обелиск знаменитому поэту, очнулась. Заторопилась к выходу. Не хватало еще свою остановку пропустить.
Легкий морозец обдал обветренные щеки, и Надя припустила вдоль улицы, внимательно просматривая номера домов, боясь пропустить нужный.
Искомый тридцать восьмой был выстроен буквой г, и как раз на углу красовалась табличка "38/2". Вот и крыльцо, и стеклянная дверь, и вывеска "Салон красоты" Мадлен".
Господи, она что теперь в салоне работает? Маринка? Да у нее же руки только под грубую работу заточены, она и сама об этом ни раз говорила!
Навоз из сарая вычистить, или сено на стог закидать, ну или столб поддержать, пока кто-то забор правит, — это она запросто. Она оттого с легкостью и рванула в город, потому что сельхозкооператив в их деревне стал угасать, а будучи лет уж пятнадцать в разводе, ничего кроме тяжелой работы Маринка не знала. Бабой она была огромной, широкоплечей, с зычным голосом и заразительным смехом. Но, впрочем, дети и внуки ее очень любили, поэтому сноха с радостью доверила воспитание своих пострелят бабушке.
Надя потянула на себя прохладную пластиковую ручку, салон дохнул на нее смесью химических запахов, приглушенной музыки и знакомого до мурашек и теплой улыбки Маринкиного хохота.
— Голубчик, вы только посмотрите, как вам идет, — крутила она, одетая в черную униформу, лысеющего дедулю на кресле перед зеркалом, дополнительно подстриженного под единичку. — Была бы не замужем, за вас бы пошла, милый мой.
Дед щерился от удовольствия, приглаживал свою новую прическу и косился на колыхающуюся, огромную, обтянутую фартуком грудь Маринки.
Та, заметив лукавый огонек в глазах дедули, пригрозила довольному клиенту пальчиком, сняла с него накидку, слегка обмахнула салфеткой и отправила на кассу.
Надя, за несколько секунд заразившись бесшабашной энергетикой своей приятельницы, сразу расслабилась и успокоилась.
— Вы к кому? — отвлекла Надежду подошедшая молоденькая девушка с блокнотом в руках.
Не успела Надя ответить, как снова раздался голос Маринки:
— А это ко мне, Оль! Веди ее сюда.
Надя сняла пальто и повесила на плечики, повернулась и тут же оказалась в объятьях подруги. Расцелованная и залюбленная.
— Надька, какая ты дохлая стала! Не заболела ли? Как добралась? Чаю будешь? Идем, попьем, у меня клиент только через полчаса! Оль, скажи Зинаиде Петровне, пусть тут у меня из-под кресла волосню смахнет! Ну что, Надь! Что ты молчишь, замерзла, что ль? А Колька где? Макарыч мне привет передавал?