— Блин! Ну как?
Я демонстративно выдыхаю и ненавязчиво указываю пальцем на ее кроссовки ярко-оранжевого цвета.
Оливия прослеживает за моим указанием, хмуря брови.
— Сегодня же их выброшу к чертовой матери, — недовольно гудит она.
— Оливия, — строго подстерегаю ее. — Я не припомню, чтобы неприлично выражался при тебе.
— Да, но зато ты это делаешь в своем кабинете каждый раз, когда случайно ударишься об угол стола и думаешь, что я не слышу. А ещё когда разговариваешь со своим другом по телефону, или едешь за рулём, думая, что я в наушниках, или…
— Так! — громко прерываю ее. — Достаточно. Опять подслушиваешь. Оливия, сколько раз я тебе говорил, взрослые дела тебя не касаются, — я внимательно сканирую ее лицо, строго скрещивая на груди руки. — Ну и чем ты объяснишь свою выходку на этот раз?
— А я не собираюсь ничего объяснять, — с довольной лыбой что-то деловито черкает в своем блокнотике. — Ес! Четвертая за неделю. Они когда-нибудь перестанут визжать, как резанные? Все, как одна, будто только что с инкубатора вылезли. Мне уже скучно, ничего нового.
Я тяжело выдыхаю и затылком откидываюсь на стену.
— Чем тебе эта не угодила?
— Но она тебе не подходит! — заявляет малявка. Да с таким рвением, будто уже повидала в этой жизни всё.
Я вскидываю бровь, глядя на нее. Как интересно.
— А кто тогда мне подходит?
— Кимберли, — легко соскальзывает с ее губ. Что-то со мной делается. Это словно внезапный удар под дых, от которого у меня тут же сводит в спазме лёгкие.
Она смотрит на меня и улыбается так невинно, хлопая такими длинными для своего возраста ресницами. Я хмурюсь.
— Так, Оливия, иди сюда, — я подхватываю ее подмышки, вытягивая свою десятилетнюю сестрёнку из укрытия, и сам поднимаюсь. Подведя к дивану, усаживаю её к себе на колени. — Думаю, пришло время нам серьезно поговорить. Кимберли замечательная девушка, когда-то мы встречались и она действительно была частью моей жизни. Но все прошло, понимаешь? У нее теперь своя жизнь, а у меня своя.
Сестра выводит пальчиком небольшие узоры по моей груди.
— Тогда почему ты хранишь ее фотографию? — спрашивает с толикой обиды.
— Какую фотографию?
— Ту, где вы обнимаетесь в парке.
Действительно. Откуда она? Не помню.
— Наверное, завалялась где-то. Так, давай вставай и иди собирайся, а то опоздаешь на свои танцы.