Его бёдра были обвязаны таитянским парео, он что-то помешивал в кастрюле; пахло очень вкусно.
– Картошка со шкварками, моя фирменная. Жареный лук и омлет с зеленью.
Он победил: я выдвинула стул и уселась. Ноги не доставали до пола. Я слышала, как наверху, в спальне, плачут мои братья, а мама поёт в душе.
– Меня зовут Жан-Ба, – сказал заправщик.
Он растёр между ладоней несколько веточек тимьяна, и над кастрюлей пролился ароматный дождь.
– Я предложил Роз-Эме записать тебя в школу. Учителя зовут месье Сильвестр. Ты уже ходила в школу?
Я покачала головой. В сквоте никому и в голову не приходило об этом позаботиться. Там дети были предоставлены сами себе и бегали повсюду без штанов и без забот. Они смотрели, как взрослые играют на гитаре, курят, ложатся спать когда придётся и засыпают в путанице ног, рук и волос. Но здесь, на краю возвышенности и в стране озёр, общепринятые правила всё ещё соблюдались. Дети не разгуливали с голым задом, ходили в школу, разучивали песенки, правила спряжения и историю Франции.
– Кон-со-ла-та… – по слогам произнёс Жан-Ба. – Это на итальянском что-нибудь означает?
Я посмотрела на него опухшими от слёз глазами.
– Конечно, – всхлипнула я. – Это означает «та, которую утешили».
– Надо же, – усмехнулся заправщик.
А потом подмигнул и пустился в пляс («ва-пи-ду ва-пи-да!»), вращая бёдрами, как таитянка. И танцевал, пока я наконец не перестала дуться.
Вскоре, уже с сухими глазами, я поглощала свою порцию омлета и картошки со шкварками, а мама вышла из душа и занялась малышами.
Через три дня я впервые отправилась в школу Сен-Совера, в класс месье Сильвестра.
А в следующий понедельник мама устроилась кладовщицей в издательство каталогов.
Я тогда ещё не знала, что начинаются самые важные годы моей жизни.
Рагу из кролика в тарелке совсем остыло. Ночь за окнами замерла как вкопанная. Нин – тоже.
– Ну? Ты совсем не ешь, – заметила Титания.
– Ем-ем, – встрепенулась Нин, как будто её разбудили.
Она машинально подцепила вилкой еле тёплый кусочек. Теперь она, пожалуй, не скоро сможет что-нибудь проглотить.
– Ты говорила, что…
Девушка запнулась, пытаясь собраться с мыслями, и откашлялась: в горле стоял комок.
– Ты говорила, что Окто уехал в аэропорт… встречать Ориона и Роз-Эме?
– Так он написал.
– Значит, завтра они будут здесь? Все трое? В этом доме?