– Хорошо, – повторила она. – Хорошо, мой зайчоночек.
– Эй! – возмутилась Нин. – Не увлекайся!
По тихому дому прокатился смех Титании.
– Зайчоночек, котёночек, козлёночек, – забормотала она.
Помимо воли Нин тоже рассмеялась сквозь слёзы, и слово, которое она никак не могла подобрать, вдруг возникло само собой: бесцеремонная. Мать была бесцеремонной. Но теперь Нин больше не хотелось на неё сердиться.
Они просидели вот так, в обнимку, неизвестно сколько времени; каждая неслась по своему потоку мыслей. Наконец Нин почувствовала себя достаточно окрепшей, чтобы высвободиться из объятий.
– Они вообще знают о моём существовании? Ты им обо мне рассказывала?
Титания кивнула.
– Что ты им обо мне говорила? – допытывалась Нин. – Они знают, что я здесь?
Вместо ответа Титания опустила руки на плечи дочери.
– Подожди. Сейчас я тебе кое-что покажу.
Она прошла через комнату и взбежала по лестнице на второй этаж.
Оставшись одна внизу, Нин привела в порядок дыхание, подняла стул и села, оглушённая и пьяная – не хуже, чем от пары стаканов вина. Когда мать вернулась, она уже успела высморкаться в бумажную салфетку, вытереть глаза рукавом свитера, вытащить из сумки штаны и натянуть поверх коротеньких шорт.
– Ну вот, – объявила Титания, водружая на стол стопку тетрадей.
Это были толстые школьные тетради на спирали, вроде тех, которыми до сих пор пользовались у Нин в лицее. На них лежал толстый слой пыли, и страницы пожелтели от времени. Титания взяла верхнюю тетрадь и открыла наугад.
– Здесь наш тайный код, – объяснила она. – «Система Ориона». Сейчас объясню.
То, что увидела Нин, совсем не походило на тайный код. Это были какие-то странные наброски чёрным карандашом. Кто-то не поленился нарисовать кучу садовой мебели: разные виды столов – круглые, квадратные, прямоугольные, – скамейки, всевозможные модели шезлонгов и тентов. На следующем развороте были изображены ножки от пляжных зонтов, гамак и совершенно безвкусные кресла в цветочек. Она удивлённо приподняла брови.
– Зачем тут всё это?
– Посмотри ещё, – настаивала Титания. – Открой в любом месте, давай!
Нин полистала тетрадь. На этот раз ей попались изображения старых швейных машин, пылесосов и предметов, чьё назначение можно было определить только прочитав подписи внизу, сделанные той же прилежной рукой: