– Ты же сам – художник! Вспомни, как великие художники изучали красоту человеческого тела? Они ходили в морг.
– То – они, а то – ты!
Второй был инженером, но тоже был против её работы. Однако, ей хватило ума не слушать своего жениха.
Поэтому и отстаивала Карина свое и чужое право заниматься любимой работой перед своими предыдущими двумя женихами. Должна же быть в браке относительная свобода?! Она же не диктовала условия, чтоб они работали тем, кем бы ей хотелось. Потому и сбежала от обоих.
И она подумала, что нашла свое счастье, когда познакомилась человеком, который полюбил её, и не только не возражал, что его женой станет судмедэкспертом, но и пытался дотянуться до её уровня силы духа – дежурил с ней на всех ночных дежурствах по городу, присутствовал как-то на ночных освидетельствованиях насильников вскрытии…
Тогда она почувствовала, что он тоже был против, просто старался не подавать вида. Ах, молодость, ах, идиллия… Хотя иногда, Карина подозревала, что дежурства эти рядом с ней происходили скорее из ревности к молодой дежурной бригаде. С годами все проходит…
Зато, когда распался Союз, и на заводе у мужа на несколько месяцев перестали платить зарплату, экспертиза работала беспрерывно, и её семья держалась на плаву только засчет её заработка.
Вот только если человек остается маменькиным сынком в пятьдесят, то и пусть им остается. Но это уже другая история…
Она спохватилась. Как это они так ушли в сторону от темы занятия?
– Не нравится мне её бледность и некоторая желтоватость… О чем можно думать в этом случае? – вновь переключилась от воспоминаний Карина и обратилась к студентам.
– Может, анемия какая-то.
– Вы имеете в виду конкретный вид анемии как заболевания?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю. Подозревать кровопотерю в результате травмы пока нет причин – наружных повреждений не видно. Хотя вы знаете – иногда кровоподтеки могут проявиться через некоторое время. Был у меня в интернатуре интересный случай…
– Расскажите, – сразу оживились студенты.
– Сейчас расскажу, а вы приступайте к вскрытию. Делайте срединный разрез… Итак, выехали мы на место происшесвия с нашим куратором. А нас было три интерна. Выехали мы на территорию Одесского противотуберкулезного диспансера, где на лавочке во дворе обнаружили мертвого бомжа. Он помогал персоналу убирать во дворе, а они его кормили. Утром приходят – а он мертвый, сильный запах алкоголя. Хотя тогда сухой закон был. Слышали, наверное, от родителей, что в конце восьмидесятых в Союзе Горбачев ввел сухой закон. Только пить стали подпольно и еще хуже – вместо хороших напитков – тройной одеколон, шампуни и всякую гадость.