- Пффф... понятно, - шумно выдохнула я.
По всему выходило, что вплоть до последнего времени даже старик не подозревал, что я - марена.
- И что же случилось такого, что заставило окружающих прозреть и со страшной силой идентифицировать во мне дочь Океана?
- Сила, - проговорил Кемстер, до этого молча слушавший все эти подробности интимной жизни нашей конторы. - Пробудившаяся в тебе Сила, на которую охотился, в том числе, Икиель. И которая позволила тебе противостоять его магам.
- Это все вызывает у меня приступ бурного восторга, - ехидно сообщила я. - Но мой вопрос заключался скорее в том, с чего бы ей вдруг пробудиться? Да еще так вовремя? Вы меня извините, конечно, но в такие случайности я не верю...
Ловец
Я тоже не верил. И Николетта задала очень хороший вопрос. Правильный. Только ни у одного из нас не было на него ответа. Возможно, Кали или Лилит что-то знали, но чтобы спросить у них, мы должны были вернуться. А вернуться, не подвергая себя опасности быть уничтоженными при переходе, мы могли только с этой треклятой колой. Я мог только предположить причину вмешательства Великой и Океана - время работало против нас. Законсервированная пятьдесят лет назад любовь могла терять свою силу, наш мир со все меньшей вероятностью мог ее принять, да мало ли что еще!
Все, что я мог - это прижать девчонку к себе и прошептать в маленькое круглое ухо так тихо, чтобы услышала только она:
- Просто помни, что я люблю тебя. Чтобы ни случилось. Как бы ни повернулось. Больше всего на свете я хочу ввести тебя в замок Джехен хозяйкой...
Она услышала и едва заметно кивнула, сильнее прижимаясь к моей груди и обнимая за талию. Хорошо, что Деверель привез одежду, да и белье пришлось кстати. Если бы я до сих пор разгуливал в полотенце, мои чувства к... почти жене были бы слишком очевидны. Темные дни! Одна эта мысль возбуждала! Кто бы мне еще месяц назад сказал бы, что я когда-нибудь буду так рьяно мечтать связать свою жизнь с женщиной, да еще и мареной!.. М-да, он бы сильно пожалел о подобных шутках в мой адрес.
Сжав челюсти, я подошел к столу и открыл первый попавшийся паспорт и, усмехнувшись, показал разворот Нике. Рядом с ее фотографией было четко отпечатана моя фамилия. Ярко-аквамариновые глаза просияли. Я весело выругался про себя - вот старый подхалим! Ладно, пусть живет пока, изворотливый гаденыш... Пока Летта на меня так смотрит, думать об убийстве решительно невозможно.