—Ну что вы…
—Ты, — тут же поправляет меня, уже посматривая серьезно.
Да я вечно забываю, что он против “выканья”, ведь мы теперь — почти родственники, да? Ежусь, потому что на это внимание Илья реагирует своеобразно, шепчет что-то, небось проклятия.
С такого расстояния не увидеть, зато легко почувствовать арктический холод.
—Спасибо…тебе, вам с Ильей, уверена, комната прекрасная, — лицо сковывает в одном выражении. Мне стоит выразить свои чувства ярче, но не получается совсем.
В итоге на деревянных ногах иду в сторону дома, в сторону человека, который готов меня размазать по стенке. Каждый шаг отпечатывается новой раной в груди. За что можно так сильно презирать человека?
Решаю не пытаться быть любезной.
Илья складывает руки на груди и играет мышцами, коих у него в достатке. И будь он не таким говнюком, я бы даже могла сказать, что он приятной наружности. Но пока…
—Добро пожаловать в ад, моя дорогая сестричка, — Муромцев перехватывает меня за талию и прижимает к себе. Со стороны похоже на объятия, но по факту его губы проезжаются по виску совсем не дружелюбно.
Он будто бы пытается меня зубами задеть, а ладонь с силой впивается в кожу, оставляя глубокие борозды ненависти.
Рядом с Ильей я становлюсь напряженнее, он меня подключает к бесперебойному питанию и заставляет страдать от разрядов тока, как на электрическом стуле.
Какой же ты! Уф!
—Ты мне не брат, Илья, — шепчу коротко. Меня передергивает от отвращения. Хочется вмазать по самодовольному лицу, но вместо этого я дергаюсь и пытаюсь вырваться из захвата. Муромцев смеется на все мои потуги.
—Даже представить себе не можешь, что я с тобой сделаю, — облизывается и наклоняется ближе, не сводя с меня огненного взгляда.
Угроза для меня явная, понятная. Жить в этом доме он мне попросту не даст.
Дышим одним воздухом, меня морально он пытается поставить на колени. Но ты не дождешься, Муромцев, не дождешься моего падения.
Наглая улыбочка окрашивает губы, искажая их в зверином оскале.
—Пошел к черту, братик!— шиплю, наконец-то вырываясь, но напоследок ладонь почти брата проезжается по бедру ниже, цепляя ягодицу. У меня получается развернуться и шлепнуть по руке.
От злости я готова взорваться. Закипаю. Мышцы начинают вибрировать. Перед глазами плавно стелется пелена.
—Можешь называть меня просто Вседержитель, — цокает он и проходит мимо меня, нарочно цепляя своей массивной фигурой.