Оставив женщин работать в мастерской, мы вернулись в торговый зал. Зинаут показал мне отчёты о выручке за последние дни, Рона, как и всегда, с особым умением и любовью приготовила чай. Но стоило только открыть лавку, а камеристке поставить поднос с чаем на стол, как звякнул дверной колокольчик, возвещая о первом сегодня посетителе.
И кого я не ожидала тут увидеть, так это Роя Нэллада! Зато мастер Каргнаги, кажется, совсем не удивился. Похоже, он уже понял, что по мою душу сюда может заявиться кто угодно.
— Мистер Нэллад, — окликнула я осторожно озирающегося комиссара.
Он сразу поспешил ко мне, на ходу поприветствовав мастера. Рона слишком громко брякнула подносом и удалилась — видимо, за ещё одной чашкой.
— Мисс Рейнфрид! Как хорошо, что я застал вас здесь. — Комиссар остановился напротив, явно не зная, куда себя деть. Я жестом предложила ему сесть на диван.
— Думала, вы почти всегда в курсе, где я.
— Может, вы не обратили внимания, но мне пришлось убрать наблюдение за вами, — посетовал Рой. — Вышестоящим офицерам очень не понравилось, что я занимаю констеблей столь незначительным делом. Поэтому я только сегодня узнал, что вы переехали! Наведываться в дом к вашим родителям не решился. — Он кашлянул. — И поэтому решил съездить сюда, чтобы узнать, когда вы тут появитесь. И вот — мне повезло!
Он опустил взгляд на мою руку, словно хотел коснуться её, но передумал.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила я.
— Да, — Рой ещё немного понизил голос. — Дело в том, что мы нашли Сарику Эббет. И нам наконец удалось выяснить, кто отец её ребёнка.
Я ахнула, приложив руку к груди. Каких-то хороших новостей сегодня даже не ожидала.
— Значит, мы можем найти мальчика и вернуть Сарике?
Рой дождался, пока Рона, которая принесла для него чашку, отойдёт, и продолжил:
— Боюсь, что это очень непростое дело. Сарика ничуть не лукавила: тот, с кем у неё был роман, и правда очень влиятельный человек. Очень. Влиятельный. — Он вздохнул. — Но я надеюсь на ваше благоразумие и на то, что вы умеете хранить чужие тайны. На самом деле об этом знает довольно узкий круг лиц. Но все они молчат. Потому что так… Нужно. Им приказали. И они не дураки, чтобы разносить настолько опасные сплетни.
— Я обещаю вам, что никому и слова не скажу!
На мою долю и так выпало немало трудностей, чтобы приплетать лишние. Но от нетерпения всё равно засосало под ложечкой. Воображение сразу принялось рисовать сюжеты один невероятнее другого.