Съехав с насыпи у самой будки обходчика, офицер ловко спрыгнул с лошади, потянулся, разминая затекшее тело:
– Еремеев, останешься коноводить.
– Слушаю, вашбродь.
Бородатый казачина грузно плюхнулся на землю, путаясь ногами в длинном халате, принял поводья у своих товарищей. Спешились и остальные.
– Ну пойдем, Митрича навестим, – обстукивая на крыльце снег с сапог и позвякивая шпорами, произнес офицер. И уже берясь за резную ручку входной двери, поворачиваясь к заходившему последним молодому казачку, добавил:
– Проша, побудь в сенцах. Так, на всякий случай…
Миновав сени, офицер и казак вошли в просторную комнату. В ней было жарко натоплено. На столе дымился горячий самовар. Казак довольно заулыбался, офицер расстегнул крючок бекеши:
– Эй, Митрич! Встречай гостей!
Тишина.
– Да вот он, вашбродь, – пройдя в комнату и заглянув за натянутую у печи занавеску, проговорил казак.
Офицер прошел следом, тронул за плечо сидевшего спиной к вошедшим человека в железнодорожной форме:
– Здорово, Митрич!
Железнодорожник кулем повалился на спину, запрокидывая назад голову с перерезанной от уха до уха шеей.
– От те раз… – оторопел казак.
В тот же миг послышались шум и возня в сенцах. Офицер выхватил из кобуры смит-вессон, устремляясь обратно. Казак судорожно сдергивал из-за спины винтовку, путаясь в широких рукавах китайского халата.
Зарезанный Проша лежал рядом с опрокинутой кадушкой, устремив в потолок взгляд немигающих глаз. Оружия при нем не было. Оскользнувшись на растекающейся из-под казака луже крови, офицер выскочил на крыльцо. Еремеев барахтался в снегу, одной рукой придерживая пропоротый окровавленный бок, а второй пытаясь дотянуться до откинутой в сторону винтовки. Двух лошадей не было.
– Хунхузы! Внутри спрятались, в сенях, как нас услыхали… – дыша в спину офицеру, проговорил тоже выбежавший из будки на крыльцо казак.
– Помоги Еремееву… Двое? – Последнее уже было обращено к раненому.
– Двое, вашбродь…Черти, – корчась на снегу, сообщил Еремеев. – С одного вон косу сдернул. Тьфу, дрянь…
На снегу черной змейкой валялась фальшивая коса. Офицер вспрыгнул в седло. Дав коню шпоры, выскочил на железнодорожное полотно. Двое всадников были перед ним метрах в семидесяти. Быстро покрыв половину расстояния до них, офицер несколько раз нажал на спуск револьвера. Один из беглецов вместе с лошадью повалился с насыпи. Второй, пригнувшись, продолжал уходить на всем скаку.