Минут через десять я вдруг почувствовал, как пыль поднимается сквозь щели между деревянными планками. Это была очень старая пыль, гробовая пыль – от нее пахло смертью. От нее пахло чем-то таким, что было мертвым уже давно. Она проникала мне в ноздри, оседала на бровях, пыталась забраться в рот. Потом я услышал, как кто-то дышит, тяжело и натужно. Сквозь щели я разглядел человека, скорчившегося под сиденьем. Он выдувал пыль мне в лицо. Я приподнялся и сел. Человек выбрался из-под скамьи и рванулся в передний конец вагона. Я вытер лицо и уставился на этого мужика. Мне как-то не верилось, что все это происходит на самом деле.
Я услышал, как он быстро проговорил, обращаясь к ребятам:
– Если он подойдет, вы мне поможете, ладно? Обещайте, что вы мне поможете…
Они обернулись ко мне. Я снова лег на скамье. Мне было слышно, как они говорят:
– А что с ним не так?
– Кем он себя возомнил?
– Вообще ни с кем не разговаривает.
– Сидит там один, сам с собой.
– Вот козел. Ладно, приедем на место, мы с ним разберемся.
– А ты с ним справишься, Пол? По-моему, он законченный псих.
– Если я не смогу, значит, не сможет вообще никто. Но я его сделаю.
Потом мне захотелось пить, и я прошел в передний конец вагона, где стоял бак с водой. Когда я проходил мимо них, они разом примолкли. Молча они наблюдали, как я пью воду. Когда я вернулся на свою скамейку, они продолжили разговор.
Поезд часто останавливался – и ночью, и днем. На каждой станции была зеленая рощица и небольшой городок неподалеку. И практически на каждой станции кто-то «терялся». По одному или по двое.
– Какого хрена, опять? Где Коллинз и Мартинес?
Бригадир брал свой блокнот и вычеркивал имена.
После какой-то там остановки он подошел ко мне.
– Ты кто?
– Чинаски.
– Едешь с нами или чего?
– Мне нужна работа.
– Ага. – Бригадир отошел.
В Эль-Пасо нам объявили, что мы пересаживаемся в другой поезд, и выдали что-то вроде билетиков на одну ночь в ближайшем отеле и талончики на питание в местной кафешке. Также нам были даны очень подробные инструкции, как, где, когда и в какой именно поезд мы должны сесть завтра утром.
Пока все остальные ели, я ждал на улице. Потом они вышли, ковыряясь в зубах и болтая, и тогда я вошел в кафе.
– Надерем ему задницу, уроду!
– Сукин сын, как он меня раздражает!
Я взял мясо с фасолью и луком. Масла там не было, но кофе был очень приличный. Когда я вышел на улицу, мужиков уже не было. Ко мне подрулил какой-то бездомный. Я отдал ему билетик на ночь в отеле.