Сегодня все было не так.
Сегодня за толпами людей, карет, нарядно убранных лошадей, по свадебной музыке мне даже удалось догадаться о том, что происходит. И даже увидеть дочь – я узнала фамильную аристократическую осанку, лицо, конечно, было закрыто. Лишь мелькнуло красное платье и цветы апельсинового дерева в головном уборе – наш традиционный наряд невесты. А вот лицо своего брошенного мужа я узнала, он как раз собирался сесть на холеного нарядного коня, но повернул голову и вцепился в меня глазами. Меня аж судорогой свело: такая ненависть была в его взгляде, что она просто съела расстояние между нами. Мы не виделись больше 10 лет, но он узнал меня мгновенно – ободранную, темнолицую, постаревшую и в лохмотьях цыганки. А узнав, крикнул что-то свадебному кортежу и двинулся на меня, как черный племенной бык.
Я сжимала витую чугунную решетку так, что она тряслась вместе со мной, с моей лихорадкой. Бывший муж приближался, и ничего хорошего от него я ждать не могла. И потому начала пятиться, пятиться по насыпи, камни резали босые ноги, но я слышала только стук тяжелых сапог и звон шпор. Он настигал. И когда дошел, почти добежал до меня, то схватил за руку и дернул в густую тень акаций. К тому моменту я не ела уже много дней и потому не могла сопротивляться.
Как только тень деревьев скрыла нас полностью, он схватил меня двумя руками за горло и стал трясти. Я не понимаю слов, но смысл его ругательств доходит и до меня нынешней:
– Я мечтал тебя задушить, я мечтал тебя мучить, варить в кипящем масле …(поток ругательств)… Зачем ты явилась на ее свадьбу?! Ты нас обесчестила, ее могли не взять… (Ругательства)… Но она красива, богата, этот брак мне дорого обошелся! Только сделай движение к ней – и я тебя задушу… (поток ругательств)
Я тряпкой болталась у него в руках, но какой-то маленький кусочек души, самый уголок, начал оттаивать: у дочери все хорошо. Ей наверняка подобрали правильного жениха, нелюбимого, как и мне. Но ведь не факт, что по любви – это лучший выбор. Хотя бы на моем примере. Мне всё хотелось спросить о сыночке, но муж оттолкнул меня на расстояние вытянутой руки и выглянул – нарядные кареты уже отъехали.
Вероятно, оскорбленный испанец понял, что я не угрожаю репутации дочери, и стал расслабляться. Теперь он держал мое совсем тонкое и слабое горло одной огромной ручищей.