– Не понимаю, – честно признался Демидов. – Так ведь любое название можно…
– Да уж не любое! – перебил Беленький.
– Ну, что же… Если переименование клиники сделает ее доступной для небогатых и бедных категорий российских граждан, я немедленно этим займусь, – пообещал Демидов.
– А еще церкву построил, – продолжил Ефим Евсеевич. – В храме науки и здравоохранения – церква. Ты же плачешь, что места не хватает для коек. Вот ты туда, в церкву, и положи. Да, профессор, – огорченно вздохнул Беленький. – Ты же там у себя еще и рознь разжигаешь. У тебя и католики-протестанты лечатся, мусульмане всякие, йоги там.… Под уголовную статью пойти хочешь? И меня подвести? А это уже, брат, возбуждение самое настоящее, это уже прокурору интересно будет.
Неожиданно Демидов разозлился.
– Вы правы! – заявил он. – Если прокурор дурак – ему, действительно, будет интересно. Или если он уже всех преступников пересажал…
Беленький, не отвечая, пристально, изучающе смотрел на Демидова, совсем не мигая: взгляд анаконды или гипнотизера. «Сейчас скажет, – подумал Демидов. – «Ваши веки тяжелеют… Вы засыпаете… Вы уже спите!»
Но Беленький сказал совсем другое:
– Ведь в вашей клинике – хорошие врачи?
– Удивляюсь вашему вопросу. Вы сами прекрасно знаете. Иначе вы сами бы не рекомендовали нам столько пациентов.
– Я не о том, – отмахнулся Беленький. – Помните, у нас был министром такой Шевченко?
Демидов едва не спросил: «Министром овощного хозяйства?», но сдержался.
– Да, помню. Из Военно-медицинской академии. Бывший начальник.
– Он еще Собчаку поставил липовый диагноз, сердечную болезнь придумал, чтоб от ареста спасти. А то и от верной тюрьмы.
– Я не проверял, – осторожно ответил Демидов. – Но слухи такие, действительно, среди врачей ходили. Что с этой липой Собчак спасся во Франции, улетел туда якобы лечиться.
– Нелегально улетел, заметь! Незаконно! – подчеркнул Беленький. – Уже за одно это незаконное пересечение границы мог сесть на пять лет.
– Но, Ефим Евсеевич, – удивился Демидов. – Ведь через границу Собчака переправляли Путин, он был директором ФСБ, и его друг Черкесов, начальник питерского управления.
Беленький отмахнулся.
– Сразу видно – ничего не понимаешь, кроме своих капельниц и скальпелей… Все равно нелегально! По закону так выходит!
– Надо же… никогда не подумал бы. Это важно для нашей клиники?