Венни. В клетке со Зверем - страница 39

Шрифт
Интервал


— Прости... — повторяет.

— Не нужно. Всё в порядке, крошка Крис.

— ГДЕ ЭТА ПОДЛАЯ ДЕВКА?! — мимо пробегает Жанна Аркадьевна.

— Ну ладно вам... ну что вы... — кухарка летит за ней, — давайте, брошу платье в чистку!

А мы стоим под лестницей. Слышу смешок.

— Знаешь, — шепчет Крис, забыв про слёзы, — мне понравилось.

— Еще бы.

— Отпусти меня, нас поймают! — отстраняется, словно это не она только что жалась ко мне всем телом.

Мой океан противоречивых эмоций. С ней легко не бывает...

— Мне нужно поехать в больничку. Узнать результаты анализов, — говорю ей.

— Ну так езжай, — топает на второй этаж с гордо вздёрнутым подбородком.

Мне главное успеть до приезда хлыща Семенова. Ни на минуту не оставлю с ним Кристину!

Быстро принимаю душ. С трудом удерживаю желание подрочить. Ведь на языке всё еще горит вкус моей принцессы.

Сажусь в машину, несусь в клинику. В голову лезут всякие воспоминания, которые так активно пытался забыть.

— Мама! Мама! — тормошу женщину, лицо которой уже почти стерлось из памяти.

— Не сейчас Марк... отъебись! Эй, Валер, опохмел есть?

И так каждое утро. Мне десять. Я рано узнал, что такое алкогольные галлюцинации, когда собственная мать пыталась в пьяном угаре зарезать меня ножом.

Мы жили в спальном районе не первой свежести. Мать водила к нам алкашей, которые ее трахали. При мне, без меня...

Кое-как учился, попал в плохую компанию. Нарушал закон.

И однажды...

— Привет, — мне двенадцать, возвращаюсь из школы.

Подрался, глаз заплыл. Всё пиздец как бесит. Гребаные училки вообще без мозгов.

Ответом мне служит молчание.

Захожу в комнату. Мать лежит на кровати. Смотрит в потолок. Глаза пустые, рядом бутылка и шприц. Умерла. А внутри меня нет ничего.

Потом была полиция. Вопросы. И он.

— Привет, Марк, — Венин присаживается напротив, — тяжело тебе пришлось.

Молчу, смотрю исподлобья.

— Чего надо?

— Мне жаль твою мать.

— Пиздеж, она была алкоголичкой. Кому таких жалко?

— Но еще больше мне жалко тебя. Пойдем со мной?

Он тянет руку. И вместо того, чтобы осыпать этого богатея ругательствами, я иду за ним. Венин быстро оформляет опекунство. И когда мы приезжаем в его дом, нам навстречу выбегает ОНА.

— Я была права, — говорит врач, — барбитураты. Но я обязана доложить...

— Не обязана, — жестко говорю, показывая визитку с фамилией Венина.

— А... — она пожимает плечами, — если полиция нагрянет, я тут ни при чем.