- Последнее противостояние, - медленно, смакуя каждое слово, произнес Дарс. - Любопытно, что маги именно так сохранили память о тех событиях, - в голосе дракона прозвучала горечь. - Тар Имо не нужна была та война. Но магистрат не мог наблюдать за произволом темных драконов. Вот только когда Тар вступил в войну, остальные королевства предпочли политику… нейтралитета. В сражениях погибли многие драконы света, но им удалось остановить Дар Тан, удалось вынудить темных драконов прекратить набеги… Победа в войне была одержана первым магистром – Мер’теем. Он сошелся в поединке с темным драконом в пустыне Тара. Он собственной кровью заплатил за жизни людей.
Дарс замолчал, не желая напоминать о вероломстве людей не только по отношению к драконам, но и друг к другу. Короли запросто давали обещания и клятвы. Они подписывали бумаги, ставили королевскую печать. Но, почуяв выгоду, поспешно отрекались от сказанных слов и клятв, принесенных в храмах. А бумаги с подписями объявляли подделкой. Люди всегда находились в состоянии войны. Мир был слишком хрупок. И другие расы предпочитали не вмешиваться в людские розни.
Он только подумал, но остальные и сами догадались о недосказанных словах. Форт порывался ответить дракону, но Дарс жестом остановил его. Он не хотел обсуждать дела давно минувших дней. Да и те решения принимали не те, кто сегодня собрался вокруг костра.
Дракон света взглянул на Зекара.
- Последние месяцы во многом изменили мое отношению к людям, но это не изменит прошлого.
- Я застал на престоле деда Зекара, его деда, и его деда, - Сендельмен усмехнулся. - Совет Магестерии неоднократно посылал мне письма и требования вернуться в Высокий град и предстать перед верховным магом. Для большинства магов я отступник. Но моя жизнь связана с людьми Сердели.
Тел Яр и тот внимательно посмотрел на мага.
- Вы защищаете драконов света, - продолжил Сендельмен, переведя взгляд с Карен на Эйвена и Дарса, - но ведь в вас течет и кровь человека. Или драконья кровь в вас сильнее, как и в дрейфусах?
На поляне вновь наступила тишина, которую нарушил всхрап Грома. Эльфийский скакун привел всех лошадей в столицу, чем едва не вызвал приступ всеобщей паники в королевском дворце. Лошади вернулись, а всадники исчезли. Хорошо еще, что принц прилетел на драконе через несколько часов. Айлин не захотел вновь расставаться с Громом, так что Эйвен и Дарс держали в драконьих лапах двух скакунов: Фенеас тоже привык к своей лошади. И если эльфийский скакун философски отнесся к полету. «Не можешь ничего изменить – смирись и получай удовольствие!» То лошадь Фенеаса попыталась сразу же сбежать после приземления. Было забавно наблюдать за магом, который усыпил бедного скакуна, чтобы успокоить его расшатанные нервы.