Рик поднялся, бесшумно, словно тень, скользнул к стене, провел
по ней рукой, а затем достал из потайного отделения небольшую
кожаную сумку. Он аккуратно высыпал содержимое на ящик: несколько
баночек с густым, тёмным гримом, потускневший флакончик с мутным
порошком и пару тонких кистей.
— Пришло время, Малёк, – произнёс он глухим, почти ласковым
голосом, беря в руки одну из кистей. В этот момент убийца вдруг
напомнил мне одного из ремесленников. Будто он вот-вот займётся
своим любимым делом. – Нам нужно изменить твою внешность. Ты ведь
не хочешь, чтобы тебя узнали по всем тем плазменным объявлениям,
что висят на улицах Нева-Сити, верно?
Я почувствовал странное, лёгкое волнение, смешанное с
неизвестностью, но покорно кивнул. Рик начал наносить грим на моё
лицо. Его движения были быстрыми и точными, слово художника,
работающего над шедевром. Я чувствовал прохладное прикосновение
кисти, терпкий, почти землистый запах грима.
Тёмные круги под глазами таяли, исчезали без следа. Скулы
становились острее, нос казался чуть тоньше, приобретая хищный
изгиб. Цвет моей кожи менялся на глазах, становясь неестественно
бледным, почти серым, словно я только что восстал из мёртвых.
Затем Рик достал запечатанный флакончик с порошком и осторожно
высыпал его мне на волосы. Порошок был странно холодным, пахнул
пылью и древностью. Когда он втер его в волосы, мои светлые пряди,
словно по волшебству, превратились в тёмно-каштановые, почти
чёрные, словно впитали в себя всю тьму мира. Даже брови и ресницы
изменили свой цвет, стали гуще и темнее.
Я подошёл к небольшому, щербатому осколку зеркала, который висел
на стене. В отражении на меня смотрел совершенно другой человек. Я
с трудом узнавал себя. Это был не Малёк, а кто-то чужой,
неприметный, словно сотканный из теней, теряющийся в толпе.
— Теперь ты похож на обычного уличного мальчишку, которых на
Нижних улицах полным-полно, – сказал Рик, оглядывая мою новую
внешность. – Ничего примечательного. И это хорошо. Чем меньше
внимания, тем дольше ты проживёшь.
Он жестом указал на выход.
— Мы выдвигаемся. Тебе нужно собраться с мыслями. И запомни: ни
шагу в сторону. Ни единого. Не ослабляй внимания ни на секунду.
С этими словами он вышел, оставив меня наедине с моими мыслями.
Я приблизился к Лоре, присел рядом с ней, осторожно коснулся её
руки. Она была холодной, но уже не такой ледяной, как раньше.
Болтун, который до этого дремал у её ног, поднял голову и посмотрел
на меня своими умными глазками.