Наконец, чуть успокоившись, сбегаю в ванную. Долго умываюсь холодной водой и только потом поднимаю глаза на свое отражение. Тушь размазалась, лицо красное, глаза опухшие. Впрочем, какая разница, как я сейчас выгляжу.
Все-таки привожу себя в относительный порядок, а когда собираюсь выходить, обращаю внимание на платье. Снова смотрю в зеркало. Нет, оно мне совсем не подходит. Та Катя, что носила его, была светлая девочка, которая верила в любовь и прочий бред. Нынешняя Катя выглядит в нем глупо.
Стянув, бросаю платье в корзину для белья и натягиваю большой махровый халат, который превращает меня в бесформенного плюшевого медвежонка. Порой мне кажется, что Ярославу я такой и кажусь. Смешной и никчемной. Не только Ярославу, всем вокруг.
Из ванной выхожу обессиленная. Отчего-то уверена, что муж ничего не будет больше говорить, и мы просто разойдемся по разным комнатам. Но Ярослав встречает меня в гостиной словами:
— Хорошо, я попробую.
— Попробуешь что? – смотрю непонимающе.
— Попробую не изменять.
***
— Охренеть не встать! – выдает Галя.
— Учителю русского и литературы вообще подобает так изъясняться? – подкалываю ее. Но она только показывает язык, скроив смешную рожицу.
— Не могу поверить, что Бродский так сказал. По моим меркам, чтобы он перестал изменять, ему придется отрезать член.
— Фу, какая ты мерзкая.
Мы пьем чай после уроков. У меня получасовой перерыв между уроками и частными занятиями. Скоро лето, сдам отчетность и буду свободна до середины августа. Может, даже удастся выбраться в отпуск с Ярославом. Это было бы замечательно. Только я и он. Нам это очень помогло бы, как мне кажется. Тем более после вчерашнего.
Я и хочу, и боюсь поверить. Просто затаила дыхание и жду, надеясь не спугнуть. Вчера я так обалдела, что просто согласилась, и мы перестали об этом говорить. Провели вечер вместе, смотрели кино, занялись сексом.
Этот вечер совершенно не вяжется с Ярославом, и хочется верить, он действительно внял моим словам, понял, как мне больно, когда он с другими. Оценил мою любовь и будет ей дорожить.
Галя относится к моему рассказу скептически, хотя и не говорит открыто, но по взгляду все понятно.
— Он впервые пошел мне навстречу, – не знаю, зачем я пытаюсь ее убедить.
Какая вообще разница, кто что думает? Если у нас все наладится… А я верю, что это возможно. Когда Ярослав откажется от бесконечных беспорядочных связей, он наконец поймет, как много я для него значу. Как много даю ему.