— Потому что меня нет, – закусываю губу, чтобы подавить подступающие слезы.
— Не могу без тебя, Кать. Ты не можешь всерьез это все… Развод… – Ярослав усмехается. – Какой нахрен развод? Это же ты и я. Ты из-за меня перессорилась со всей семьей. Твой брат мне чуть ли не угрожал… А теперь ты хочешь уйти?
— Хочу, – говорю я и сама не верю. – Мне не нужны больше такие отношения. Я хочу нормального парня, который будет меня уважать.
Усмешка Ярослава пугает. Он склоняется ближе к моему лицу.
— Секрет не в том, что я тебя не уважаю, – почти шепчет мне в губы. – А в том, что ты сама себя не уважаешь. Хочешь обманываться, Котенок? Попробуй. Сама прибежишь обратно.
Он отстраняется резко, и я осознаю, что последние десять секунд не дышала. Ярослав обходит машину, чтобы сесть за руль, а я из последних сил выпаливаю:
— Я не прибегу!
Снова усмехается. Он, кажется, все это на самом деле находит забавным.
— Ты всерьез хочешь развод, Котенок? – опирается руками на верх машины. – А ты знаешь, что это для тебя?
— В каком плане?
— В плане, почитай брачный договор. Обдумай все хорошенько, а потом поговорим.
Пока я молчу в недоумении, Ярослав садится в машину и, опустив стекло с стороны пассажира, говорит мне:
— Поезжай после работы домой, так всем будет лучше. Мне, правда, плохо без тебя. Кстати, новое платье тебе идет, только цвет надо было потемнее.
Я опускаю глаза на платье, купленное вчера. Оно насыщенно-синего цвета, по-моему, красиво выглядит. Хотя в темно-синем я бы, наверное, смотрелась более элегантно. Такой одновременно строгий и привлекательный глазу цвет…
Когда поднимаю взгляд, Ярослав все еще смотрит на меня, перегнувшись через коробку передач. Сейчас в его глазах читается странная нежность. Это так ему несвойственно, что я невольно спрашиваю:
— Что?
— Почему-то увидел тебя сейчас… – он даже неловко усмехается. – Представил беременной. Знаешь, с животом такую…
— Что за бред… – тяну я, хотя в груди замирает сердце.
— Бред, – соглашается он. – Но я даже как будто этого хочу.
Он резко отстраняется, нацепив темные очки, я слежу за его лицом, но Ярослав специально прячется. Словно ему самому неловко за то, что он сейчас сказал.
Я беременная… Ну надо же, и это его не пугает. Он хочет этого. На секунду представляю нарисованную им картинку и думаю, что я была бы самой счастливой на свете. Мой ребенок. Я бы все сделала, чтобы он был счастлив. Я бы так его любила… Боже, как сильно бы я любила его!