Высокий, худой, с проседью на некогда темных волосах, и в одежде все того же восемнадцатого века.
Следом за ним показался мальчишка, который и запер двери.
— Если об этом узнают слуги, Мишель, — первое, что услышала я от мужчины в сторону мальчишки, — если твои догадки верны! Это катастрофа! Наша семья не вынесет этого позора!
Мужчина бросился к кровати, будто коршун нависая надо мной.
Невольно вжалась в подушку и выставила вперед руки.
— Эй, вы что себе позволяете! Отойдите, немедленно!
— Помолчи! — рявкнул он, и я застыла. Вот теперь стало страшно.
Глаза этого взрослого мужчины, годящегося мне по всем прикидкам в отцы, были такими же, как у меня — зелеными.
— Что последнее ты помнишь? — прямо задал он вопрос.
С опаской заелозила по перине, очень хотелось провалиться сквозь нее. Взгляд заметался по комнате в поисках поддержки хоть откуда-то.
— Станислав! — К мужчине подлетела женщина, повисая на рукаве и пытаясь отвести подальше. — Эмма ударилась, зачем же ее пугать? Давай она отдохнет… а завтра вы спокойно поговорите…
Но тот даже слушать не стал, выдернул руку и ткнул тонким длинным пальцем в мой лоб.
— У тебя есть единственный шанс рассказать сейчас все, дрянная девчонка. Если решила разыграть отца и мать, прикинувшись переселенкой, — процедил он, глядя в глаза, — то советую не ломать комедию и прекратить эту игру. Мне плевать, хочешь ты замуж или нет, это твой долг. А иначе…
Нервно сглотнула.
— Что иначе? — зачем-то переспросила, по-прежнему ничего не понимая до конца, впрочем, что бы там ни было, ни в какой «замуж» я точно не собиралась. — А вообще, хватит в меня тыкать. Я вас впервые в жизни вижу, мужчина!
Найдя в себе силы и смелость, скинула палец со своего лба и попыталась сесть ровнее.
Лицо мужчины вытянулось, будто не руку его убрала, а пощечиной треснула.
Женщина рядом с ним тоже притихла, а через мгновение принялась рыдать.
— Нет, Станислав. Это же наша Эмма, быть такого не может… ну сам посуди… Разве молния бьет дважды в одно и тоже место?
— Мам, давай выйдем. — Мальчишка, стоявший до сих пор молча, взял женщину за руку и настойчиво повел к двери.
Стоило остаться в комнате наедине со странным типом, как ощутила себя кроликом на разделочном столе у мясника. А именно — в очень большой опасности.
— Только подойдите ко мне, — зачем-то пригрозила я. — Буду кричать!