И я выдал:
— Понимаете ли, это место представляет собой каверну по
отношению к 1941 году. Некий пузырь пространственно-временного
континуума. То есть, здесь иное пространство и иное время, хотя
власти по привычке придерживаются пока прежнего календаря. Впрочем,
я думаю, что постепенно жизнь и здесь наладится. Удачи вам!
Доев ужин, я вышел из-за стола, оставив своего собеседника в
глубокой задумчивости. Сегодня у меня вечер выдался свободный. Но,
идти никуда не хотелось. После пережитого меня до сих пор корежило,
словно по всему телу пробегали какие-то остаточные токи, да и
судороги время от времени возникали в мышцах. Несильные, но
все-таки чувствительные. Потому я завалился на койку в бараке
общежития, подумав о том, что неплохо бы немного вздремнуть, пока
мои соседи по комнате еще не пришли с работы. Они работали во
вторую смену, а потому я еще ни с кем из них не пересекся. Вчера я
заснул раньше, чем они явились. А сегодня ушел на работу раньше,
чем они проснулись.
Но, повалявшись немного на жесткой деревянной кровати,
застеленной серой застиранной простыней поверх обычного сена,
используемого вместо матраса, уснуть я не смог. Перед глазами снова
и снова всплывали картины боя: немцы, падающие под ударами топоров,
синелицые, простреливаемые насквозь пулями и не чувствующие боли, и
эти их яростные, почти звериные глаза… Поняв, что поспать не смогу,
я вышел на свежий воздух и уселся на лавку возле стены барака,
глядя, как снуют люди между деревянными строениями, поспешая
куда-то по своим делам. Несмотря на вечернее время, суета и не
думала прекращаться. После недавней эвакуации большого села «с той
стороны», население городка при крепости заметно прибавилось.
— Ты уже отработал? — услышал я сбоку знакомый голос.
Это тихонько подошла Лена, тоже присаживаясь на лавку.
— Недавно вернулся с выезда, — пробормотал я.
— Я слышала, что вы сегодня снова немцев видели, — неожиданно
сказала она.
— Да. И не только их, но и синелицых! Но, как же ты могла
узнать? — удивился я.
— Так я же медсестра. Меня сразу, как попала сюда, в здешнюю
больничку определили. Теперь дежурю в приемном отделении. Вот и
слушаю разные сплетни, — улыбнулась она. — Сегодня беженцы больные
и раненые к нам поступили. Уж они-то про немцев порассказали всякие
ужасы! Вот я и предположила, что и ты немцев видел, раз всем этим
беженцам проход сюда обеспечивал.