Видимо, я совсем выдохся – кроме рубиновой строчки «Сталинский
маршрут», что крутилась у меня перед глазами, в голову ничего не
приходило.
Омск. Железнодорожная станция.
Вагоны первого класса располагались в конце поезда. Во-первых, в
случае крушения, был шанс, что хвост поезда, в котором
передвигались «сливки» общества, останутся на рельсах, а не рухнут,
вслед за паровозом, с насыпи, а во-вторых, гарь и сажа из
паровозной трубы до задних вагонов не долетала, А так конечно, как
бы не хотелось сэкономить, но мучиться неделю в жестком вагоне
девчонки явно не заслужили.
Стоило проводнику протереть тряпкой бронзовые перила лестницы,
как на перрон выскочили две небольшие фигурки, замотанные в меха и,
широко раскинув руки, бросились в мою сторону.
- Брат! Олег! – я на мне повисли две цепкие обезьянки.
- Какие вы совсем большие. – я ухватил девчонок подмышки и
закружился вместе с ними под радостные визги, сделав несколько
кругов и охладив их пыл, я аккуратно поставил сестер за землю и
шагнул к стоявшей в паре метров от нас, напряженной, как струна,
госпоже Бухматовой.
- Вера Игоревна! Как я рад вас видеть! Добро пожаловать в Омск!
–я шагнул в сторону воспитательницы моих сестер, она же сделала шаг
назад.
- Олег Александрович, я доставила ваших сестер и передаю их в
ваши руки.
На этом считаю свою службу вашему роду законченной и прошу вас
меня отпустить. Денежное содержание выплачено вами полностью,
потому я…
- Вера…Игоревна, я не понимаю, какая муха…что происходит? – Я
пытался поймать взгляд ее глаз, но она упорно смотрела в
сторону.
- Олег Александрович, я настаиваю на своей отставке от должности
воспитателя ваших сестер. – Вера поджала губы. Я растерянно
оглянулся на притихших девчонок, на спешащих мимо нас, не
обращающих внимания на нашу группу пассажиров, на… Мои взгляд
вернулся к точке, которая привлекла мое внимание. За спиной у Веры
стояла еще одна девушка, держащая на руках замотанного в одеяло,
ребенка. А за спиной у девушки с ребенком стоял флегматичный
носильщик, обвешанный чемоданами, терпеливо дожидающийся, когда
«баре» выяснят отношение и можно будет тащить багаж дальше. Лицо
девушки с ребенком показалось мне знакомым, я шагнул к ней. Мне
показалось, что добиться от нее хоть каких-то объяснений будет
легче, чем у твердокаменной вдовы гвардейского офицера.