Глава вторая.
Омск. Путевой дворец князей Строгановых.
Кроме Гюлер, совсем скоро в Омск должны были приехать дорогие
для меня люди – сестры и Вера Игоревна Бухматова, их гувернантка и
моя… Не знаю, можно ли женщину, с которой у меня была такая
короткая связь, назвать моей любовницей, но за прошедшее время она
показала себя верным другом. Девочки были довольны своей бонной,
деньги дама просила пересылать им достаточно редко… Правда, я
ожидал сложности с моей женой, которая совсем скоро должна
переступить порог этого дома. Еще осенью, в Покровске, она
подхватила со стола полученное от Веры письмо, поднесла его к лицу,
втянула воздух, после чего саркастически фыркнула.
- Она хороший человек, но тебе не пара. – не читая, Гюлер
положила письмо обратно на стол: - Не вздумай заделать ей ребенка,
хлопот больше будет, чем удовольствия.
- Хлопот с тобой? –осторожно уточнил я, оглядываясь по сторонам
– хотелось еще раз убедиться, что жена вошла в комнату без
оружия.
- Хлопот с ребенком. – Гюлер попыталась ухватить меня за
причинное место, но я ловко увернулся.
- Я понимаю. – жена погладила себя по, уже заметному, животу: -
Я сейчас не могу дать тебе то, что ты хочешь, но с этой женщиной ты
должен держать дистанцию. Ты слишком высоко взлетел, тебе надо быть
аккуратней в своих связях…
От моих попыток уверить ее, что она по-прежнему прекрасна и…жена
просто отмахнулась.
- Не говори пустых слов, я твоя жена и пока ты чтишь наш
договор, ты можешь не сомневаться в моей преданности. Просто не
плоди лишних бастардов.
И вот я с тревогой жду того момента, когда несколько, самых
дорогих для меня, женщин, сойдутся в одной точке этого мира. Это
уже будет потрясение, а тут какие-то злодеи провинциального
масштаба намерились выпотрошить мою сокровищницу. И чтобы при
возможном налете никто из моих женщин не пострадал, я должен был
первым проявить инициативу.
Тем более, что полицейские силы в губернских городах Сибири
пребывали в весьма жалком состоянии, нравы же местные были весьма
суровы. Местным жителям оставалось только уповать на собственные
силы, организуя оборону домовладений на свой страх и риск, укрепляя
засовы и готовя оружие. Обычно, если преступники врывались в дом
или квартиру доходного дома, они убивали всех, кто попадался им на
глаза, так как свидетели им были не нужны. Один, случайно выживший
после налета «благородный», даже ребенок, мог своими показаниями
отправить на виселицу или пожизненную каторгу десяток человек.
Ждать налета, а потом тупо обороняться, надеясь, что разбойников
будет не так много, и мы успеем продержаться до подхода помощи из
казармы, снятой мной для моих стрелков через один квартал – не наш
метод. Мы не должны ждать милостей у судьбы, взять их у нее самим,
вот наша задача. Не помню кто сказал, кажется Мичурин про яблоки,
но фраза универсальна и звучит красиво. А значит место налета на
мои «Закрома Родины» должны произойти там и когда я сам этого
захочу.