Он считывает мое состояние, поэтому бросает лениво:
– Я не собираюсь тебя насиловать, Тина. Выдохни. Давай начнем все более цивилизованно? Поужинаем, например? Как тебе?
– Ни за что! – вырывается у меня прежде, чем успеваю хорошо обдумать ответ.
– Почему? – сдвигает брови Валиев.
– Мне это не интересно. Ничего личного, просто ничего другого не могу ответить… тебе. И вообще, мне домой пора. Мне кажется ты достаточно меня унизил и напугал за мой проступок. Мне очень жаль, я повела себя как истеричка, – произношу почти скороговоркой. – Я извинилась. Давай на этом закончим? Спусти уже меня!! – повышаю тон. – Пожалуйста!
– Сначала хочу насладиться твоими извинениями, Тина. Не так быстро. Раз уж больше не смогу тебя увидеть.
В этот момент злюсь на себя, почему не солгала, не притворилась, что готова с ним увидеться?! Нашлась тут честная, душа на распашку. Но в следующую секунду все сожаления и вообще любые мысли вылетают из головы, потому что Валиев грубо раздвигает мои ноги, встает между ними. Платье за две тысячи евро трещит жалобно, Амир ловко приподнимает меня, и оно сбивается на талии. Я сижу полуголая перед ним!
– Осторожнее! – вскрикиваю, в первый момент пожалев платье, но тут же становится на него плевать. Я даже краснею, ощущая себя безнадежной дурой. Глупо волноваться о куске ткани, когда на тебя напал бандит в темной подворотне. Именно так воспринимаю этого мужчину. Криминальное чудовище!
Амир усмехается, берется за подол, тянет вверх. Легко избавляет меня от дорогой модели. Быстро и довольно аккуратно. Оказываюсь перед ним в кружевном, персикового цвета, белье.
Валиев замирает, подается назад, жадно разглядывает меня.
– Блядь, Валентина.
Протягивает руку. Касается меня осторожно, и при этом грубовато-нетерпеливо. Проходится пальцами по шее, груди, ниже, к трепещущему животу, налитому странной тяжестью.
Это полное безумие. Так нельзя! Невозможно! Меня прошибает горячий пот.
– Прекрати нем-медленно, – зубы выбивают дробь.
– Мне говорили, что сопротивление заводит. Блядь, малышка, я и не думал, что настолько, – Амир наклоняется, трется носом о мои груди.
Со свистом втягиваю в себя воздух. Выдаю глухое рыдание.
– Тебе… никогда… не отказывали?
Ненавижу этого самовлюбленного типа! Как можно одновременно испытывать ярость, презрение и совершенно ненормальную похоть?