Её мятежная душа тяготела к эротическим картинкам, старым историям и толстым книгам. Вот что-то среднее — музейный менеджмент — она и выбрала.
Альке было восемнадцать, когда они с Русланом познакомились (или лучше сказать встретились?), ему — двадцать четыре.
И влюбляться в неё было не то, что «не надо», а просто «пиздец, как нельзя».
Она его клиент, он — её телохранитель. Она золотая девочка, он — никто.
Но члену-то не прикажешь, а сердцу — тем более, и Руслан всё сделал наоборот.
Сделал всё, что мог и даже невозможное, чтобы назвать её своей, а потом, как полный кретин, потерял. По собственной дурости.
— Аллё! Дым, ты здесь? — напомнила о себе трубка голосом Максима Самарского — друга, соратника, боевого товарища, собутыльника, совладельца и правой руки Дымова в частном охранном агентстве «Альфа-Безопасность». — Надо встретиться.
— Зачем? — сел на подоконник Руслан.
— Есть проблемы.
— Я не хочу есть проблемы.
— Да ну тебя, Дым! — хмыкнул Макс. — Минут через пять буду.
Руслан предпочитал слову «проблема»: вызов, возможность, задача. Но, как ни назови, знал, что решать всё равно придётся.
Машинально посмотрел на старые армейские часы на запястье (память об отце).
Оттолкнулся от подоконника.
В сохранившем следы былого величия доме дореволюционной постройки не только подоконники вызывали уважение, но и чудом сохранившиеся цветные витражи в подъезде, и кованые перила, и замысловатые мозаичные узоры на полу у почтовых ящиков.
«Поговорить не удалось», — выдохнул Дымов, подводя итог их встречи с Алькой.
Что им до невозможности хорошо вместе, даже не обсуждалось. Что всем разговорам они предпочтут язык тел, и неудержимое желание толкнёт их в объятия друг друга, прежде чем он что-то скажет, тоже было объяснимо: они так истосковались друг по другу, что этому невозможно было противостоять. И что Алька не станет его слушать — Руслан тоже ожидал.
Сам виноват. Не надо было гнать три дня назад ночью по городу на такой скорости. И номер от грязи протереть. И с ДПС-никами не перепираться — люди на работе, — тем более руками не махать. Обычно он более сдержан, спокоен, адекватен, но в тот день был так счастлив, окрылён и безумен — ехал от любимой женщины, — что его просто не могли не упечь в СИЗО.
Хорошо, никакой дряни в крови, не обнаружили, даже алкоголь (что он не употребляет — вообще был не аргумент с такими зрачками). Хорошо, прав не лишили. Хорошо, отсидел лишь двое суток из положенных десяти (спасибо, Макс!). Хорошо всё, что хорошо заканчивается.