Но без
кота, как говорят умные люди, жизнь не та. Да и мыши наглеют. Еще
немного — придется самому ловить, а я на такое не подписывался. И
квалификация у меня выше, нежели у кота-мышелова.
Я уже
четвертый день на больничном. Лентовский, от своих «щедрот»,
разрешил мне сидеть дома аж две недели — до полного выздоровления.
Сказал, что можно и дольше, а если понадоблюсь, так меня
вызовут.
Дома
сидеть скучно, но и на службу не рвусь. И что мне там делать? А
дома — писать, писать, и еще раз писать.
Странно,
почему, если ранена левая рука, то и правой приходится тяжело? Но
разлеживаться дело неблагодарное, надо чем-нибудь заниматься.
Понятно, «нетленку» не накропаю, а создам нечто среднее, проходное.
И так, чтобы с пользой.
Но первое,
что сделал, вернувшись в родные стены — написал подробное письмо
маменьке и папеньке. Даже не просто подробное, а подробнейшее!
Осознал, что гораздо проще написать правду (в слегка смягченном и
урезанном виде), нежели пытаться замолчать происшествие в Избищах,
и свое ранение. Если родители узнают о происшествии из других
источников, да еще в вольном пересказе — быть беде. И не нужно,
чтобы новость о ранении сына пришла в отчий дом из МВД или
императорского дворца.
Надеюсь,
пока рапорт исправника идет в Новгород (в почтовой карете — дня
три), пока губернатор его читает, готовит собственное донесение в
МВД — это еще день, а то и два, потом отправит в Санкт-Петербург
(поездом — это ночь), родители узнают, что сын жив-здоров, только с
царапиной на левой руке и синяком на груди.
И все бы
ладно, сидел бы я себе на «больничном», жизни радовался, читал
книги, привел бы в порядок наброски будущего фантастического романа
(или повести) о первопроходцах Северного морского пути, как начали
докучать посетители. Отчего-то жителям Череповца понадобилось
нанести визит судебному следователю, справиться о его
здоровье.
У меня
побывал предводитель дворянства Галльской, управляющий казенными
заведениями Лебедев, члены Окружного суда едва ли не в полном
составе! А еще — мои коллеги по Благотворительному комитету,
гласные городской Думы и прочие лица, которые мне на фиг не нужны.
Подозреваю, что народ мучило любопытство — как он там? Жив или
нет?
Еще ладно,
когда появились Иван Андреевич Милютин с дочерью. Городского голову
я уважаю, тем более, что мои девчонки у него коляску умыкнули.
Кстати, он сам-то в этот день как, пешком ходил?