Позывной «Ветер-два»
18.54 по восточноевропейскому времени
Штурм Москвы начнется через 7 часов
Покинул пределы укрепленного периметра – считай, выплыл в океан, кишащий акулами. Не успеешь оглянуться – сожрут с потрохами и не подавятся. Не поможет ни многолетняя выучка, ни слаженная команда, ни два бронированных джипа с крупнокалиберными пулеметами на турелях. Тупо задавят количеством, как не раз бывало в самом начале, когда вооруженные до зубов гарнизоны сметались лавиной кадавров за считаные минуты. В буквальном смысле слова выкашивались под самый корень, не оставляя после себя ничего, кроме беспорядочно разбросанного оружия и раскуроченной техники.
У ненормальных ученых хватило ума сотворить чудовищных монстров. К сожалению, позаботиться о том, чтобы они не вырвались на свободу, оказалось невыполнимой задачей для их размягченных мозгов. И теперь нам приходится разгребать это дерьмо. Точнее, пытаться выжить. Не ради великой цели, скорее по привычке. Для солдата война – обычное состояние. Жаль, что в нашей не может быть победителя. Мы давным-давно проиграли и теперь отчаянно цепляемся за надежду.
Которой уже нет…
– «Ветер-два», что у тебя?
– «Ветер-один», все нормально, – для весельчака Роя мир – одна большая игра, где враги – пластиковые фигурки в перекрестье прицела.
Рой – сокращение от «Пчелиного роя». На редкость подходящее прозвище для пулеметчика, чье крупнокалиберное «жало» калибра 12.7 мм способно основательно проредить волну наступающих кадов[3].
Наши имена, как и многое другое, остались в прошлой жизни. Той самой, где одиннадцать миллиардов человек еще не сожраны проклятыми тварями, а остатки выживших не влачат жалкое существование, надеясь непонятно на что.