Это оказался скорее черновик, будущего послания, нежели само
письмо. И первое, что бросилось ему в глаза, был язык написания.
Нет, то, что письмо было написано по-русски, никаких сомнений не
возникало. Но вдобавок к этому, сам текст изобиловал таким
чудовищным количеством грамматических ошибок, что Сергей, просто
давался диву, как нужно было постараться, что так исказить
собственную речь. Хотя в какой-то момент, в голову пришло
понимание. О том, что в России готовится реформа русского языка, до
него хоть и доходили отдельные слухи, но фактически, этими слухами
все и завершилось.
Уже в Сербии пришлось осваивать местные наречия, во Франции, так
и вообще забыть о «Великом и могучем». Поэтому прикинув, чего могли
коснуться изменения, в принципе согласился, что и в данном случае,
написание слов значительно упростилось, вот только, казалось, что
из русского языка, в угоду рационализма, вынули и уничтожили душу.
Все-таки, раньше, написанное звучало как-то иначе, можно сказать,
что в старом написании, все это пело, показывая русский дух и
широту души, а сейчас, будто, что-то неуловимое, неосязаемое,
исчезло, сделав язык может и более информативным, но и вместе с тем
более сухим. И честно говоря это вызывало большие сожаления.
Хотя, приняв все это для себя, дальше Сергей читал, уже не
особенно обращая внимание на написание, да и воспринимал текст
вполне адекватно.
Будучи в какой-то степени связанным с «Русской армией» ведь,
Первый Сибирский Кадетский Корпус, в котором учился Сергей был
эвакуирован во Владивосток, как раз по приказу адмирала Колчака,
Сергей не однажды слышал и историю о захвате казны Русской Империи.
О том, что большая часть казны была переправлена в Иркутск,
меньшая, в Тобольк, откуда ее должны были доставить в Иркутск, по
Оби. Слышал и о том, что в последний момент, перед тем, как красные
заняли Тобольск, по распоряжению генерала Пепеляева, оставшаяся
часть казны, была якобы отправлена пароходом по назначению, как и
предполагалось вверх по Иртышу, по Оби, но так и не дошла, до
адресата.
И тут вдруг оказывается, что целый пароход с более, чем двумя с
половиною тысячами пудами золота, оказывается был переправлен, в
тайное убежище, которое расположено в сорока верстах от реки Тара,
на одном из ее притоков, носящим имя Бергамак. В письме
рассказывалось о том, что потомственный дворянин Сердюков Матвей
Евсеевич, находясь на охоте, оказался свидетелем того, как этот
драгоценный металл был доставлен в указанное место, и силами двух
отделений солдат, снесен в погреб, сооруженный на месте, пещеры,
расположенной в скальном выходе. А затем, сразу же после разгрузки
драгоценного металла, солдат построили, якобы для объявления
благодарности, и расстреляли из пулемета, чтобы избавиться от
лишних свидетелей. Затем развернувшись пароходик под командованием
мичмана Владимира Сергеевича Карченкина, и подполковника
контрразведки Николая Сергеевича Исаева, добрались до поселка
Муромцево, где и влились в местный воинский гарнизон Русской
армии.