— У нас тут пополнение, — ответил, кивнув на телегу, что стояла
сейчас у конюшни. — Давай отведем их в загон.
— Они такие милые, — улыбнулась она, подойдя к телеге и
оперевшись на ее край, внимательно разглядывая поросят. Я приобнял
её и поцеловал. Успел соскучиться.
— Как поездка?
— Безопасно, как всегда. Есть что доложить?
— Больше урожая, меньше шума… Я бы сказала, что дела идут очень
хорошо, — ее глаза засияли.
— Вот это я и люблю слышать. Однако, мне нужно, чтобы ты сделала
кое-что очень грязное.
— О, правда?.. — сказала она, ее ушки насторожились, а на губах
заиграла забавная улыбка. Она прикусила нижнюю губу. — И что же
это?
— Возьми поросенка и отнеси его в мой загон, — прошептал я слова
самым чувственным тоном, на какой был способен.
Она усмехнулась, отстранилась и шлепнула меня по руке.
— Что? — рассмеялся я. — Технически это грязно. Поросята, знаешь
ли, не самые чистоплотные создания.
— Очень романтично, князь, — улыбнулась она, качая головой. В ее
глазах плясали смешинки.
— Жизнь на дереве не особо располагает к изысканным манерам, —
развел я руками.
С тех пор как ее одежда из волчьего меха привлекла нежелательное
внимание к нашему поселению Забава вернулась к своему прежнему
наряду – белой рубашке, завязанной узлом на животе, и паре очень
коротких шорт.
Ее лапки с мягкими подушечками оставались босыми, Забаве обувь
была не нужна. Ее ступни были настолько загрубевшими, что она могла
ходить по чему угодно, кроме разве что лезвия ножа.
Она была лишь первой из моих жен, хотя… были еще и другие.
— Где Лара? — спросил у неё.
— На стрельбище в лесу. Она ушла туда совсем недавно.
Лара была сама себе законом, когда мы впервые встретились, по ее
словам, я ее «приручил». Даже сейчас у нее все еще была склонность
жить по собственному расписанию, но, учитывая ее боевые навыки, я
не особо беспокоился. Такая женщина сама за себя защитить
сможет.
Кроме того, настоящее приручение происходило в спальне. Там она
становилась на удивление покладистой.
Мы отнесли поросят в загон и опустили их на землю.
Я посмотрел в сторону дома Рюриков и увидел Юлия, ухаживающего
за одним из двух тауремов, которые жили на пахотной земле, где
стоял их дом. Я помахал ему, а он махнул мне в ответ, отставив
ведро в сторону.
Под стук копыт прибыла третья жена, Стефания. Она спрыгнула со
Стрелы, своей лошади, и забрала у отца ведро с молоком, прежде чем
поспешить к нам.