Смерив Антона взглядом, продолжаю собирать вещи.
Он терпеливо ждет, хотя на лице все написано: брось эти дешевые тряпки, у моего сына будет только лучшее. Но это мои вещи. Поэтому я их собираю.
Мы расцеловываемся с мамой, которая продолжает метать на бывшего зятя взгляды, достойные ведьмы. Беру ребенка на руки.
– Кира, ты точно уверена? – допытывается она.
– Конечно, не переживай. Знаешь, как устроюсь, может, приедешь ко мне?
В сторону Антона стараюсь не смотреть.
– Обязательно. Я знаю и телефон, и адрес. И если с моей дочерью что-то случится, найду достаточно возможностей, чтобы ей помочь!
Антон фыркает от этой смехотворной угрозы, и направляется к дверям.
Не хочу я ехать.
Просто сердце не на месте, и интуиция кричит: ничего хорошего там не будет! Но не могу поступить иначе и отдать ребенка. Поеду с ним куда угодно.
Мы выходим на улицу.
Уже подогнали машины, в одном из них сзади детское кресло. Значит, они все заранее планировали. Антон знал, что вернется с ребенком.
– Устраивайся, – небрежно кидает он.
Бросив испепеляющий взгляд, я проверяю, насколько надежно пристегнут ребенок, и сажусь рядом. Мама выходит за нами, мы прощаемся еще раз и расцеловываемся уже в машине. В последний момент она начинает плакать. У меня тоже глаза на мокром месте, но я держусь.
– Все, поехали, – велит Антон. – В аэропорт.
Двери захлопываются.
– Ты обещал, – кидаю я.
– Я всегда держу обещания.