— Баронесса, — мужчина встал и склонил голову в знак уважения. — Конечно, я отвечу на ваши вопросы.
— Хорошо, тогда идёмте в кабинет мужа. Там нам не помешают.
Кабинет Августа был открыт, ящики стола вывернуты, а бумаги разбросаны по полу. И сюда добрались… Освободив себе место за столом, я указала на кресло напротив.
— Капитан, что нас ждёт? Война? — не тратя время на глупости, спросила я. — К чему готовиться?
— Войны не будет, леди, — усмехнулся мужчина. — Его Величество нашел способ избежать кровопролития, а то, что произошло на границе… Произошло недоразумение.
— Сожжена как минимум одна деревня, — раздраженно напомнила я. — Разве можно назвать это недоразумением? Что нам теперь делать?
— Мне жаль, леди, — опустил глаза капитан. — Компенсацию на восстановление вы можете получить у Его Величества Гранда Сервина. Эти земли теперь принадлежат ему.
— Как это понимать? — севшим голосом переспросила я. — Наше королевство откупилось от ставросов нами?
— Не откупилось, — качнул головой мужчина. — Южные земли вплоть до Кариста являются приданым Её Высочества Луизы. А вот принцессой Его Величество откупился. Простите. Сообщите своим подданным эту новость и… берегите себя. Больше я ничем вам помочь не могу.
Я лишь кивнула, осознавая степень катастрофы. Наша земля теперь всегда будет на грани войны. Южане не простят Ставросу многолетних нападений, а Ставрос не оставит в покое лакомый кусочек в виде плодородных земель и обширных плантаций.
Раздался осторожный стук в дверь, позволяя не отвечать капитану. Аннет, украдкой глянув на капитана, тихо сообщила:
— Миледи, там в ворота ломятся. Шум такой стоит, солдаты пошли смотреть.
— Прошу прощения, капитан, — хмуро произнесла я, вставая. — Необходимо посмотреть, что там происходит.
— Я иду с вами, леди, — сразу же вскочил мужчина.
Пожав плечами, я вышла из кабинета и направилась к входной двери. Было немного страшно, ведь это мог быть кто угодно, но распахнув входную дверь, я потеряла дар речи.
Во дворе на коленях стояли женщины и дети. Грязные, в копоти и крови. Прижимая руки к груди, они смотрели на меня, словно я единственная, кто сможет помочь.
— Ваша милость, пощадите, — умоляюще протянула одна из женщин. — Ваша милость, нам больше негде жить. Что же нам делать, миледи? Умоляем, не дайте погибнуть. Не допустите смерти наших детей.