Однако телекинетик, второй стрелок и куратор Барбашин сработали
красиво: взлетела над дорогой машина - и рухнула прямо на главного
кхазада, того, который швырнул негатор, а следом заработали
автоматы Татаринова, неизвестного стрелка и князя-геоманта. У
кхазадов брони не было - и вскоре они закончились. Просто умерли
все - и всё. Я смотрел на это во все глаза, пребывая в состоянии
ступора.
- Дилетанты, ять! - голос Барбашина из-под шлема звучал глухо. -
Что за детский сад? Какой-то гоп-стоп, а не приличная засада! Мне
это не нравится... Глядеть в оба, защищать объект, ждем
подкрепления!
Подкрепление не заставило себя ждать: над лесом зависла черная
громада конвертоплана, сверху на тросах стали спускаться новые
опричники в черных военных бронескафандрах, вокруг нас закружили
квадрокоптеры... Я чувствовал себя персонажем дурацкого
фильма-боевика, которые и смотрел-то всего пару раз в жизни, и оба
- в интернате.
- А нет, не дилетанты, - удивленно проговорил куратор, глядя на
то, как одно за другим странным зеленым пламенем сгорают тела
гномов, оставляя после себя только металлические пряжки, пуговицы,
оружие и, в случае командира - золотые зубы. - Пушечное мясо - да,
но не дилетанты... Титов! Титов, ты какого черта из машины вылез?
А-а-а, плевать уже. Но сработал ты с гранатой хорошо, будет из тебя
толк, если решишь в опричники податься. Телекинез - практическая
штука, поле-е-езная. Правильно говорю, Нейдгардт?
Тот, который швырялся внедорожником, оттопырил большой
палец.
- Едем дальше, - Барбашин снял шлем и теперь держал его на сгибе
локтя. - Парни тут разберутся, а нам - двадцать минут по шоссе...
Лаврик, вытащишь машинку?
Опричный телекинетик по имени Лаврик и по фамилии Нейдгардт
сделал картинный жест рукой - и наш внедорожник с хрустом выломался
из ствола дерева, поднялся в воздух и по плавной дуге опустился на
асфальт, как раз рядом с прорехой в дорожном полотне, которую
устроил куратор. Он, кстати, поймал мой взгляд и сказал:
- Нехорошо получилось, верно... Людям тут еще ездить.
И встал на одно колено, коснувшись ладонью в латной перчатке
обочины. Земля задрожала, и мелкие кусочки асфальта, которые были
разбросаны в результате применения магии Барбашиным, сначала
поодиночке, а потом - настоящими ручейками устремились к разлому. И
двадцати секунд не прошло, как дорожное полотно стало выглядеть
лучше прежнего.