Этьен негромко выругался, швырнул окурок на грязноватый деревянный пол и затоптал его мыском ботинка. Затем, не глядя, потянулся за прилавок и, вытащив оттуда бутылку виски, сделал большой глоток. Лоренс никак не прокомментировал его действия и даже предпочел отвернуться, хотя, как показалось Серене, неодобрительно качнул головой. Лаки тоже ощутил легкий укол в той части своей души, где, по идее, у него обитала совесть, и вернул бутылку на место.
Черт! Он проклинал Гиффорда Шеридана за то, что у того такая внучка, само воплощение неземной красоты. Он проклинал весь женский пол в целом и себя самого в частности. Будь у него хотя бы крупица здравого смысла, он бы отправил эту мисс Шеридан куда подальше. Можно подумать, у него нет собственных дел, а эти Шериданы пусть занимаются своими, если им так хочется.
Потому что это его жизнь – а он привык жить так, как ему хочется, в одиночку, – и не позволит вторгаться в нее никому, даже этой красотке. Ему никто не нужен. И еще меньше ему нужны неприятности, которые сейчас творятся на плантации Шериданов, в Шансон-дю-Терр, и напоминание о старой боли. Но Гифф до известной степени втянул его в эту историю, и теперь она стала и его историей тоже. Так есть ли ему смысл отказываться от небольшой роли в этой семейной драме?
Лаки мысленно отругал себя за такие мысли. Ведь, по большому счету, какое ему дело? Он всегда считал себя выше всякого сострадания, уверенный в том, что выжег в себе умение сострадать; что горький опыт научил его держаться в стороне от чужих проблем. И тем не менее эту проблему он ощущал как свою, а это, в свою очередь, означало, что он должен найти в себе силы, чтобы с ней справиться. И да поможет ему в этом господь.
Серена напоследок одарила его еще одним гневным взглядом и, развернувшись на каблуках, направилась к выходу из магазина. Лаки выругался себе под нос и, догнав ее, схватил за руку.
– И куда ты собралась, красотка? Я же не сказал, что отказываюсь.
Серена выразительно посмотрела на его большую грязную руку, взявшую, словно в клещи, ее предплечье, затем с вызовом ответила на его взгляд:
– А вдруг отказываюсь я, мистер Дюсе? Или вам это даже не приходило в голову?
– По-моему, у вас нет выбора. Потому что никто не возьмется провожать вас к старому Гиффу, – с этими словами он горько усмехнулся. – Если только он не выжил из ума.