Попытался сфокусироваться на ней получше, игнорируя реакцию
молодого организма. Личико действительно милое — правильные черты,
большие выразительные глаза, пухлые губы. Фигура под халатом
угадывалась соблазнительная.
Но сейчас было не до этого. В голове всплыли обрывки последних
событий. Кровь Василисы, чёрная субстанция, мир без красок и
звуков, заларак...
— Где мой артефакт? — резко поднялся с кровати.
Девушка вскрикнула и чуть не упала назад. Пришлось подхватить её
за локоть, не дав грохнуться на пол. И тут обнаружил, что
совершенно голый. Взгляд медсестры невольно скользнул вниз, потом
быстро метнулся обратно к лицу. Румянец стал ещё ярче.
Понял, чем именно занималась девушка, пока я был без сознания.
Моё тело исследовала. Очень подробно, судя по тому, как она
краснела и пыталась не смотреть в определённую сторону.
Быстро схватил простынь с кровати и обернул вокруг бёдер. Ткань
была грубой, казённой, пахла больничным мылом и чем-то
дезинфицирующим.
— Где мои вещи? — спросил я.
— Господин! — поклонилась она низко. — Простите меня!
— Что? — поднял бровь.
— Вы не подумайте ничего такого, — девушка уже начала пускать
слезу. — Вас принесли сюда таким. Я вместе с доктором провела
осмотр, дала зелья. У вас не было травм или повреждений, поэтому
решила исследовать каждый сантиметр вашего тела. Вы всё-таки
граф.
Слёзы стекали по веснушчатым щекам тонкими дорожками. Губы
дрожали, руки сжимались в кулачки. Бедная девочка боялась, что её
сейчас накажут за излишнее любопытство.
— Вещи мои где? — повторил терпеливо.
— Понимаете... — начала дрожащим голосом. — Ваш вагон разорвало,
вот только взрыва не было.
Она тут же куда-то метнулась, принесла мои чемоданы из угла
лазарета.
— Вот ваши сумки! — показала, ставя багаж на пол. — Я ничего не
трогала и не смотрела.
Один — с вещами, другой — с кристаллами. Я выдохнул с
облегчением. Посмотрел в окно: мы продолжаем ехать. Пейзаж за
стеклом менялся, колёса стучали по рельсам привычным ритмом.
Разорвало вагон... Неужели это от моей попытки избавиться от той
хрени? Сила мира сработала как взрывчатка?
— Мирослава! — тут же раздался строгий голос, от которого
девушка подскочила, как ужаленная.
В лазарет вошёл мужчина лет пятидесяти, в таком же белом халате.
Седые волосы аккуратно зачёсаны назад, усы подстрижены по линейке.
Лицо строгое, профессиональное. За очками в стальной оправе
поблёскивали внимательные глаза.