- Я тебе уже говорила, - развернувшись к нему, ответила я, - и повторяться тоже не вижу смысла. Я не вернусь в тот дом. И, как ты верно заметил, он не мой. Как, собственно говоря, и ты.
Островский тяжело выдохнул, проведя рукой по подбородку.
Сделал несколько шагов вперед, затем назад. Молча осмотрел скудную обстановку снятого мной номера.
Некогда было выбирать. Да и плевать на цвет обоев или сервис, когда твоя жизнь рушится пополам.
Необычно было видеть своего супруга в спортивном костюме, с легкой щетиной. Обычно Макс выглядел строго, деловито, как настоящий бизнесмен, который ни на секунду не расслабляется.
Что же это? Мариночка так действовала?
- И долго ты собираешься ломать эту комедию? – наконец, начал Макс. – Мы оба знаем, что ты вернешься. – В его тоне не было и капли сомнения. ОН чувствовал себя… нет, даже не так. Он знал точно, что он победит.
Владислав был во всем прав.
Макс не собирался принимать отказа с моей стороны.
Он уже заявил о своих намерениях открыто.
Мой любимый мне угрожал.
И с учетом того, что я вычитала в оставленных мне Гончаровским документах, не оставалось и тени сомнения в том, что он исполнит свои угрозы в жизнь.
Та девушка… Нина…
Она была пугающе похожей на меня.
Или я на нее.
Я не знаю…
Я не могла перестать об этом думать.
Это было простым совпадением или это значило что-то?
Если да, то что?
И куда она пропала? Куда пропала так, что даже такой человек, как Владислав Гончаровский с его связями и деньгами, не смог найти ее в Воронеже?
Уродливые мысли, склизкие, холодные, страшные и спутанные, они лезли мне в голову все эти дни, что я сидела в этом номере.
В своем «новом доме».
За кем я была замужем на самом деле?
4. Глава 2.2
Он не ушел.
Наоборот, он сократил расстояние между нами и остановился совсем рядом. Протянул руку, взял мое лицо в свои ладони и заставил поднять на него взгляд.
Это был наш маленький ритуал.
Когда я злилась, обижалась или просто расстраивалась, он брал в руки мое лицо, гладил скулы большими пальцами, трепетно целовал в лоб, шепча, что я самая лучшая или, что все будет хорошо.
Слова были не важны.
Важны были лишь прикосновения.
Но теперь это были прикосновения чужого человека.
Точно так же, как и меня, он мог трогать любую.
Говорить те же самые слова, кому угодно.
Возможно, Марина была не одна.