- Возможно, это не лишено смысла, - неожиданно соглашается Заславский. Переводит взгляд на Руса. - Без Камиля все и правда разваливается. А учитывая, как вдруг активизировались Басманов и Лихачев.
- А это кто еще?
- Тот, кто очевидно и метит на место Тагаева. И если вовремя не подсечь, всем нам придется хреново.
- Значит, надо вернуть Камиля? - уточняю.
- Надо, - кивает Рустам. - Вопрос только как. Ты говорил, он бродил где-то у дома Вейхмана? - он смотрит на меня.
- Бродил. Но это ни черта не значит, как я понял.
- А Каганович? - спрашивает Рус. - У него есть выход на него?
- Был бы, уже давно бы вышел, - мрачно отзывается Богдан.
- То есть мы в тупике, - подвожу невеселый итог.
Повисает нехорошее такое молчание, которое дает понять - разгрести все это будет непросто. И я всерьез задумываюсь, чтобы согласиться на предложение Семена. Сейчас понадобятся все связи какие есть.
- Ну, почему же, - вдруг заговаривает Залавский. - Предлагаю поделить направления. Есть у меня кое-какая идея насчет Камиля.
- Ты о чем? - спрашивает Сабуров.
- Если выгорит, поделюсь, - усмехается тот. - А вам советую не пропустить похороны. Вполне вероятно, Басманов будет не один, а с пропажей твоей.
- Выведет как наследницу?
- Не исключено. Тем более что они с Лихачевым недавно подписали крупный контракт. Полагаю, Георгий воспользуется случаем, чтобы их познакомить.
Кулаки сами сжимаются после его слов. Я еще даже не представляю это, а уже хочу убивать того, кто только посмотрит в сторону Леры.
Она - моя! Только моя! Она и наш ребенок…
Богдан уезжает, пообещав держать в курсе, а у меня внутри личный ад. Все горит от того, что я ни черта не могу пока сделать.
Мы с Рустамом не успеваем даже парой слов перекинуться, как раздается осторожный стук в дверь.
Карина.
Робко заглядывает.
- Я там на стол накрыла. Поели бы.
Вижу, как тут же поплыл Сабуров. Усмехаюсь, вспоминая, какой тернистой дорогой они оба пришли к своему счастью и отворачиваюсь. Внутри все скребет. Потому что хочу так же. Дом. Семью. Детей.
С ней. С Лерой.
- Конечно, дай нам пять минут, - говорит Рус, и Карина уходит. - Ты как? - спрашивает он. - Держись, не смей опускать руки.
- А я и не собираюсь, - твердо говорю. Ни за что. Я заберу ее. Вытащу из этого дерьма. А потом… - выдыхаю. - Потому уже буду вымаливать прощение за то, что наворотил.