Я пытаюсь представить его рядом с моей мамой, но не выходит. Он слишком… чужой. Не сходится картинка.
- А куда мы едем? - осторожно спрашиваю, не выдержав тягостного молчания.
- Туда, где ты будешь теперь жить.
- Но у меня есть где жить, - возражаю.
Мужчина все же поворачивается ко мне и сверлит тяжелым взглядом.
- Хочешь вернуться обратно в дом торгов?
- Нет, конечно!
- Тогда о чем речь? Могла бы и поблагодарить, что вытащил тебя оттуда.
У него выходит меня пристыдить. Я пока ничего не знаю о причинах, по которым он это сделал, но ведь если бы не забрал, то, получается, меня бы кто-то купил?
Невольно опять вспоминаю кто меня туда привез, и сердце снова сжимается от боли.
Дамир…
Это имя еще долго будет отзываться во мне болью.
- Спасибо, - тихо говорю. - Я правда очень благодарна. Просто все это… неожиданно. И мне всего лишь хочется знать немного больше, чтобы понимать чего ждать.
- Боишься, что я тоже сдам тебя на торги? - криво ухмыляется мужчина. - Так же как твою любовник?
Нервно сглатываю от волнения.
- Вы знаете?
Он отворачивается, стискивает зубы так, будто сильно злится. Неужели из-за меня?
- Ты должна кое-что понять и уяснить себе сразу - этот человек всего лишь использовал тебя. Хотел через тебя добраться до меня.
- Но зачем?
- Потому что он думает, что я кое в чем виновен.
Задумчиво закусываю губу, пытаясь как-то уложить все факты в единую картинку. Но пока получается плохо.
- То есть Дамир знал, что я твоя дочь?
- Знал. Я же узнал недавно. И как только это случилось, сразу приехал за тобой.
Следующий вопрос мне страшно задавать. Я уже начинаю догадываться, но все равно еще надеюсь, что это не так.
- Он думает, что это ты убил его сестру?
Отец смотрит мне прямо в глаза.
- Именно.
- Но ты этого не делал?!
- Я не виноват в этом, Лера, - уверенно заявляет он. - Но Асадов уверен в обратном. И чтобы добиться возмездия, он пойдет на все. Даже на то, чтобы продать мою дочь на торгах.
Снова отворачиваюсь к окну. Новые обстоятельства оказываются слишком болезненными. Выходит, Дамир знал с самого начала? Или нет? Было ли в его словах и поведении хоть что-то настоящее?
Что если слова про ребенка лишь убедили его в том, как надо поступить? Я отчетливо помню сколько злости было в словах Дамира, когда он говорил про убийцу Малики. И если он считает отца виновным, то пойдет до конца.