Я подхватила его хвостом скорпиона, подняла, вгляделась в
багровеющее от удушья лицо:
– Папенька, – произнесла громко, но нежно, – я тебя, конечно,
очень люблю. Но ещё я люблю себя. У тебя померла жена, до встречи с
которой ты жил вполне себе, а у меня – мама. Ты можешь жениться на
другой женщине, а у меня другой мамы никогда не будет. Ты не хочешь
подумать обо мне и о моём горе?
Отпустила, и тот рухнул тяжёлым кулем на грязный пол.
– Я маленькая девочка, пап. Тебя не было шестнадцать… или
сколько там лет. Не было твоей заботы, защиты, поддержки, любви. Я
устала её ждать. В общем, так: или ты становишься мне и папой, и
мамой, зарабатываешь, готовишь, покупаешь стиралку, приводишь дом в
порядок и вообще, либо тебя не будет. Совсем. Нигде. Ты понял?
– Ты мне угрожаешь? – недоверчиво прошептал тот.
– Нет, папуль, ты что! Просто, понимаешь, гормоны. Я же
подросток, ты разве не заметил? Всякие там «ПМС» и вот это всё. А
ты меня бесишь! Когда бухаешь – бесишь, когда хнычешь, как ребёнок,
когда лодырничаешь. Знаешь, я тебя моим папой не выбирала, а вот
родить меня – это было ваше с мамой решение. И я хочу папу.
Доброго, заботливого и сильного, а не эту пакость. И когда я вместо
папы вижу вот это, то сама не своя становлюсь.
И я снова продемонстрировала ему это «самая не своя».
– А когда я сама не своя, – проревела низким голосом, – то я
сама за себя не ручаюсь.
И добавила, уже в милом Пасином облике:
– Я же твоя любимая доченька, пап. И я – девочка, а мы, девочки,
просто ужас какие эмоциональные создания! Просто не беси меня,
папуль, и всё будет хорошо. Ну всё, я побежала. Пока-пока!
Надеюсь, у Пасиного родителя что-нибудь проснётся. Не совесть,
так страх. Я выбежала на улицу. До встречи с Русланом времени
оставалось ещё много, но ждать в грязном, провонявшем перегаром
помещении мне не улыбалось, поэтому я бодро зашагала в город.
Кстати, раз уж у меня чужая звонякалка, и доверчивая Пася даже
внесла в неё мой отпечаток…
Я отыскала страничку школы, где работала Юльси, нашла номер моей
бывшей клиентки и набрала. Как бы так осторожно узнать, всё ли с
ней в порядке?
– Здравствуйте, – прошептал детский голос, – а мама не может
подойти: она плачет.
Что?
– А почему мама плачет? – уточнила я пискляво.
– Мама боится возвращаться домой: там какие-то люди страшные, –
сообщил Никандрик (я, наконец, вспомнила, как зовут Юльсиного
сына). – Мы вернулись с прогулки, а во дворе чёрные машины, и орки
всякие, и…