– Ну?
Не сказать чтобы меня порадовало его открытие.
– Вы – метаморф! – жизнерадостно продолжил Цесарио и слизнул
сливки. – Вам доводилось становиться мужчиной?
– Ну.
– Забавное, должно быть, ощущение. И усы над губой… колючие.
Я сумрачно посмотрела на него.
– Если вы пришли, чтобы дружески поболтать, то мы с вами не
друзья. Будьте любезны, пересядьте за другой столик раньше, чем я
упомянула что-то про хрен.
Цесарио наклонился ко мне, его голубые глаза потемнели. В
буквальном смысле, то есть, не зрачок расширился, а радужка
изменила цвет. Взял мои руки в свои ладони и шепнул:
– Вы на меня сердитесь? Что я помешал вашему rendez-vous
amoureux? Напрасно. Понимаю ваше негодование, но, Аглая Найдёновна,
рассудите сами: Боэсхий вас не любит. Да, братишка опьянел от
человеческой крови, а в этом состоянии вампир не просто становится
живым, он превращается в курсанта, жаждущего сразу и всего во всех
позах после длительного воздержания. Но это не изменит главного:
мой брат влюблён в Лайси, только в неё. Вы для него – всего лишь
мимолётное любовное приключение, кратковременная связь и… простите,
удовлетворение внезапной похоти. Но в сердце…
– Да похер мне на его сердце, – рявкнула я, тоже наклонившись к
собеседнику и чуть оскалив волчьи клыки. – Мне, может, тоже нужно
мимолётное любовное приключение и удовлетворение внезапной похоти.
А вы взяли и всё испортили. И мне, и ему.
Сказать, что мне удалось озадачить юного фон Быборга – ничего не
сказать. Он аж отшатнулся и в немом изумлении уставился на
меня.
– Мы планировали секс и ничего больше, – холодно бросила я,
криво усмехнувшись.
А потом встала, забросила сумку на плечо.
– И откуда вы такие мумии взялись? – заметила презрительно. – Из
восемнадцатого века, не иначе. В наше время, к вашему сведению, уже
установлено, что потребность в сексе имеет не только мужской, но и
женский пол. Удовлетворение естественных потребностей. Так что не
ждите от меня слов благодарности за разрушенные планы на вечер.
Отвернулась и вышла из кафе. Уже вовсю хлестал дождь, а зонтик
я, как это часто случается с психербуржцами, не взяла. Про нас
говорят, что мы в любую погоду, даже зной, и в любое время года
выходим с зонтом. Но это не так, а вернее, не всегда так: в любую,
кроме дождливой. Тучи словно специально караулят, когда мы окажемся
безоружными перед ними.