Вышел он самостоятельно и тотчас бросился в ивы, замер там в
густой тени, скинул орочью рубаху с головы, убрал с лица мокрые
пряди и уставился на бледные руки, всё ж таки прихватившиеся
ожогами. Я вытащила бессознательную Юльси, уложила на траву и
отыскала пульс. Бьётся. К счастью.
Меня затрясло от осознания пережитого.
– И что дальше? – полюбопытствовал кровопивец.
– Не знаю, – грубо огрызнулась я, клацая зубами, опустилась на
корень дерева.– Свою часть договора вы выполнили. Можете
кусать.
Надо было, конечно, извиниться, но на глаза наворачивались
слёзы, нос подозрительно заполнялся соплями, а лучшее средство
против слёз и нытья – злость. Моя «Шалунишка». Моя красавица.
Битая, семь раз перекрашенная, задёшево купленная, но такая родная!
И…
Ужасный. Мы перешли ему дорогу.
Чтобы не думать обо всех этих ужасах, я посмотрела на бледного
вампира и вежливо уточнила.
– Как вы не утонули? Вы же на дне провели полчаса или больше.
Должны были умереть.
Он растянул губы в подобии улыбки:
– Мёртвый умереть не может, – пояснил высокомерно.
А ну да, точно. Так то после обряда инициации ночные твари
считаются мертвяками, но я не думала, что в буквальном смысле.
– Тогда почему сами, своими ножками не выбрались? – огрызнулась
снова. – Раз уж плавать за тысячу лет не научились, можно было бы
топ-топ, топ-топ.
Вылила из сумки воду и принялась искать нюхательную соль. Уж
слишком долго Юльси без сознания.
– Когда окружающая температура опускается, – терпеливо пояснил
вампир, – мы впадаем в анабиоз.
– Ясно.
Только сейчас я смогла нормально его разглядеть. С виду совсем
молодой. Ужасно высокий, ужасно худой. Я бы сказала: худющий.
Тёмные волнистые волосы клином начинаются ото лба и спускаются чуть
ли не до поясницы. Глаза небольшие, взгляд внимательный. Нос почти
прямой, изгиб губ выразительный, уши чуть вытянутые, но меньше, чем
у эльфов, почти человеческие такие уши. Пальцы длинные, как у
музыканта или карманника. Ну и дурацкий длинный, ниже колен,
камзол, с раструбами рукавов, обшитых галуном, с золотыми пуговками
и вот этим всем. Старомодная жилетка, чёрная рубашка со стоячим
воротничком. Брючки и… туфли с пряжками. Нет, ну милота же на
каблучках! И как только не соскочили в воде? Клеем, что ли,
приклеены?
Я наклонилась к Юльси и сунула ей поднос соль. Девушка
чихнула.