Законы охотников просты и жестоки: если она посмеет отказаться, её отправят в храм богов, как невесту для бога Огня Боро. И отправит её туда Вождь собственноручно. Может, так будет правильно? Ей совсем не хотелось плакать, слёз уже не осталось, только гнев на несправедливость. У охотников ценились мужчины, а женщина создана для развлечения и продолжения рода. Так было и с её матерью, прекрасной Латоей, но она смирилась и покорилась своей судьбе. Всегда печальная и тихая, как вечерний ветерок у реки. “А смогу ли я?” Роу сжала зубы и кулаки, только представив, как будет издеваться Тром, и нельзя будет ответить, уж она-то знала, как это сделать. Девушка прикусила губу, её взгляд устремился вдаль по долине, туда, где к небу поднимались горы, и неожиданно для себя она приняла решение.
Первые солнечные лучи разбудили Долину Четырёх Ветров, скользнув золотыми бликами по снежным шапкам гор, спускаясь ниже, пробуждая цветы и травы на террасах долины, блестя и искрясь в семи водопадах, и отражаясь в реке; встревожив птиц и бабочек, заполнив жужжанием пчёл заливные луга. В деревнях пробуждались голосистые петухи, приветствуя новый день. В городе жители открывали окна и двери, приветствуя соседей, или в ожидании праздника. Ещё с ночи шли приготовления к свадьбе. Замуж отдавали старшую дочь Вождя, поэтому праздник обещал быть весёлым, шумным, богатым. Главную площадь и дома вокруг украшали цветами и лентами, все дороги, ведущие к жертвеннику, устилали лепестками цветов. Мужчины надевали своё многочисленное, красиво украшенное оружие, преподносили жениху дорогие подарки. Его дом также был богато украшен цветами и лентами, в нём готовили праздничные столы и угощения, доставали из погреба вино и угощали всех желающих.
Роумелли до бракосочетания могла видеть только мать. Невеста проводила ночь в доме родителей, в специальной комнате невесты, а не в прежних покоях старшей дочери Вождя. Латоя вошла в небольшую комнату, служившую Роу спальней в эту ночь. Девушка уже была одета в роскошное красное платье, украшенное золотой вышивкой в виде цветов и трав долины. Всю эту красоту для старшей дочери мать шила сама, как приданое и последний дар. Синие волосы, заплетённые в косы, были уложены короной и украшены драгоценными заколками и подвесками. В ушах сверкали драгоценные серьги, шею, словно змеи, обвивали золотые цепочки и ожерелья. На руках и пальцах бряцали, будто оковы, браслеты и кольца. Вся она, как идол увешанная золотом, стояла бледная, но упрямо сжимала зубы, готовая драться за свою свободу. Остановившись перед дочерью, женщина с тревогой взглянула в синие, как озёра, глаза, чувствуя, как той тяжело следовать выбору мужчины.