Иду к чемодану, чтобы достать его рубашку.
Пытаюсь открыть, но собачка заедает. Что-то попало под неё, видимо. Странно. Новый же чемодан, раньше хорошо закрывался.
С третьей попытки открываю замок, распахиваю чемодан и … замираю с открытым ртом.
Охренеть… что это ещё такое?
Аккуратно подцепляю пальцем то, что мешало открыть замок – алые стринги.
Неожиданно. Но дальше ещё фееричнее.
Достаю лежащий поверх всего кружевной бюст того же вырвиглаз цвета.
Перебираю остальную одежду, явно женскую. В отдельном прозрачном чехле нахожу упакованное красное платье, рассматриваю расшитый стразами шикарный лиф, а внизу лежат охренительные туфли на высоченных шпильках.
И… Э… Как бы… Подцепляю пальцем то, чему даже не знаю точного названия. Красный шарик на ремешках, а ещё, что-то гладкое, длинное, тонкое. Достаю и тупо разглядываю … плётку?!
Спасибо Кристиану Грею и его красной комнате боли, иначе я бы не поняла, что это, но…
Как это оказалось в нашей квартире? Точнее, как эта пошлятина оказалась в чемодане моего мужа?!
В душе уже шевелятся крайне паршивые подозрения. Он мне что, изменяет?
Да нет. Не может быть. Витя ведь у меня не такой…
Рассматриваю красные стринги, растягиваю их, пытаясь угадать размер хозяйки. Да уж. Моя задница в такие точно не влезет.
В этот момент из ванной выходит муж в одном полотенце.
– Зая, рубашка готова? – спрашивает на ходу. – А это что такое? – замечает алый аксессуар в моих руках. – М-м-м, кошечка решила поиграть? – спрашивает игриво. – Давай не сейчас. Я вернусь, а потом я готов на всё. На любые безобразия.
– Да вот и я думаю, Гордеев, какая это кошечка решила поиграть? Да ещё так серьёзно? – поднимаю кляп и плётку. – Или ты поддался модным веяниям и теперь так стимулируешь сотрудников к работе? – расстреливаю его взглядом.
– Мира, ты что несёшь? – хмурится он, рассматривая девайсы в моих руках.
– Я просто ищу приличные варианты, как всё это оказались в твоём чемодане?
Глаза Гордеева удивлённо округляются. Он подходит ближе, тупо пялится в чемодан, хмурится.
– Это что?
– То, что ты принёс в наш дом. Может, ты и расскажешь, что это? Хотя лучше не так. Чьё это, Вить?
Сглатывает, мне кажется, слегка бледнеет.
– Чёрт! – хватается за телефон.
– Не, Вить. Чёрт – мужского рода. Тут скорее какая-то чертовка с огромными сиськами, – поднимаю бюстгальтер с чашками не меньше четвёртого размера.