Владлен молчит, смотря на меня, а после внезапно раздается громким смехом, в уголках его глаз я замечаю морщинки.
Он некрасив, страшный какой-то, но и оторвать взгляд я не могу от его синих пронзительных глаз. Как бешеное море они, как небо перед жуткой бурей.
— С момента нашей последней встречи ничего не изменилось, чучело. В зеркале видела себя?
Слезы подкатывают к глазам. Больно. Даже в этот раз. Все равно больно. Ненавижу.
— Зачем я тогда вам? Я вам даже не нравлюсь.
Пожимаю плечами, глазами подыскивая выход. Кажется, я попала совсем не туда, и пора мне сматывать удочки от этого богача. И если от Павла Николаевича мне было противно, то от Владлена у меня кровь стынет в жилах. Он меня пугает. Очень.
— Всегда хотел домашнего зверька. На год, потом мы вернемся к этому разговору.
— Я вам никакой не зверек и я не стану здесь оставаться! Вы больной богатый психопат!!! – выкрикиваю, теряя терпение. Это все мне кажется чем-то жутким, будто меня берут в собственность, словно меня присваивают, как щенка. На год. На целый год!
Олигарх делает шаг вперед, отчего я снова вжимаюсь спиной в холодную стену и высоко задираю голову, чтобы встретиться с его цепким взглядом. Сердце начинает стучать чаще, живот напрягается и дрожат коленки, когда я невольно вдыхаю его запах.
Не знаю, что делать, он меня в угол загнал. Сглатываю, смотря на этого взрослого мужика на полторы головы выше меня. Хватаю воздух приоткрытыми губами: страшно.
— Тогда я верну тебя в тот особняк и прикажу вытрахать во все дыры. Уверен, этим старым херам понравится даже такое чучело, как ты. Они поделят тебя на троих или четверых. Или пятерых, если я попрошу об этом. Выебут до крови, а после положат тебя на стол и будут играть на тебе в карты, поливать тебя шампанским, когда от боли ты даже орать больше не сможешь. Ты хочешь этого, зверек?
Ответить мне нечего. Чувствую только, как из глаз катятся слезы, и вздрагиваю, когда Владлен касается моей щеки, большим пальцем вытирая слезу.
— Не хочу. Я не хочу так… Что вам надо… что?
— Ты. Ты мне нужна. Ты моя новая игрушка.
— Я живой человек, я не игрушка! – вскрикиваю, но он даже бровью не ведет. Этот жестокий олигарх складывает явно сильные руки в карманы брюк, выравнивает спину, расправляя широкие плечи и прямо смотря на меня, как чертов король мира.