Василий побледнел, точно напоминая простынь.
Так вот… зачем они так старательно внедряли в меня всякую дрянь. Сначала я охотно верила и шла на лабораторные исследования, чтобы начать новую жизнь на другой планете, ведь люди, находящиеся здесь сказали, что нет пути домой. Да и почему должна была усомниться? Ведь никто не станет вредить тому, кто такой же расы, как и ты.
И вера моя продолжалась долго, пока все не дошло до той самой слюны, которую мне предлагали поглотить. Я отказалась и меня избили до полусмерти, после чего влили ту липкую дрянь…
Теперь все пазлы сложились в один – нас продавали. Как я могла не подумать об этом раньше! Люди разводили бизнес, торгуя другими людьми!
— А ты, тварь вонючая, если посмеешь вести себя неадекватно перед Альфой, то я тебя по кругу пущу для всех наших голодных мужчин, — сощурил маленькие черные глазки господин Ригги, тыкая в меня плетью. — Ты полезна, землянка, пока целочкой являешься, а после…
Он хищно оскалился, поправляя округлые очки на переносице. Я замерла, сдерживая дрожь в нижней губе. И только следила глазами за опаснейшим предметом в руках надзирателя. Господин Ригги всегда наказывал за непослушание, орудуя плеткой, которая мигом разрезала кожу с первого удара…
— Чего стал, лысая башка? Выполнять приказ! — рявкнул господин Ригги.
Василий даже подпрыгнул на месте, но быстро собрался, потянув меня по пустому коридору. Седовласый псих улыбнулся и даже рукой помахал.
Нет… нет-нет-нет…
Я повернула голову в ту сторону, куда мне тащил Василий. Пугливо уставилась на плотно закрытую металлическую дверь буквально в пяти метрах от нас, и упрямо потянула цепь на себя, брыкаясь на скользком полу, словно червяк. Слезы вместе с отчаянным воплем вырвались из груди. Я всеми оставшимися силами подпрыгивала на полу, слегка ударяясь животом, будто выброшенная рыбка.
— Закрой рот, тварь!
Хлесткий удар по спине заставил прогнуться и тихо заплакать. Каждая клеточка тела задрожала от нестерпимой пульсирующей боли.
— Чего вылупился? БЕГОМ В КЛЕТКУ!
— Д-да, — пискнул Василий и шустро потянул меня по полу.
Я замолчала, не пытаясь большего ничего делать. Спина ныла и заливалась чем-то теплым, от чего на душе становилось гадостнее. Каждый шаг лысого рвал когтями душу, напоминая о том, что я в ловушке и совсем скоро окажусь на прилавке.