- Да так, - неопределённо пожал я
плечами, - доводилось встречаться пару раз.
- Так ты это, товарищ Чума, -
заговорщически зашептал мне на ухо старик, словно нас мог кто-то
подслушать, - может поговоришь с приятелем, чтобы меня на тот свет
с красавицей моей пустили… - И он похлопал рукой по ложу винтовки,
с которой теперь не расставался ни на минуту. – Привык я к ней
дюже…
- Конечно, нет проблем, Онисимович! –
как само собой разумеющееся ответил я. - Обязательно скажу при
следующей встрече.
Взглянув в блёклые от старости глаза
деда Маркея, я подумал: но вот как может уживаться в людях
убеждение в научной материальности окружающего мира и одновременная
вера в посмертную жизнь? А одновременная вера в науку и Бога? А
ведь множество людей на земле делает именно это, совершенно по
разному интерпретируя понимание веры и науки, осознавая, что они
могут не быть взаимоисключающими. А уж я-то знаю, что так оно и
есть на самом деле.
Нам еще повезло, что нашу маленькую
неприятность с разбитым в хлам автомобилем не увидели фашисты. Мы
слетели с дороги уже за пределами Покровки, как раз в тот момент,
когда никого из немцев поблизости не было. Поэтому я быстренько
набросил морок на нас и лежащий на боку «Опель».
Как бы это было не прискорбно, но
машину придется оставить здесь. И идти дальше ножками. Благо, что
недалеко - несколько километров до ближайшей «зелёнки», где уже
должна работать волшебная тропинка лешего. Но до того, как её
открыть, я должен был сделать самое главное – показательно наказать
грёбаных гитлеровских утырков! И наказать так, чтобы весь их
грёбаный Третий рейх ужаснулся до усрачки!
Первым в себя начал приходить отец
Евлампий. Последствия от удара прикладом в лоб уже полностью
рассосались, их теперь и с лупой не найти. Да и остальные болячки
моя печать ему хорошенько подлечила – так что он теперь настоящим
огурцом будет… Если так глупо не подставится во второй
раз.
Но провести воспитательную беседу с
батюшкой было просто необходимо. Либо отправить его подальше, чтобы
он в самый ответственный момент ничего не смог испортить, как это
произошло несколькими минутами ранее. Сдаётся мне, что мы с Глорией
являемся для священника очень сильным триггером, на который он
реагирует, как собака Павлова на включенную лампочку.