На первый взгляд ракетный ранец Фрэнка был очень невзрачным. Фрэнк сделал его из случайно попавших ему в руки обломков металла, поэтому все детали казались не подогнанными друг к другу. Паял Фрэнк тоже сам, из-за чего его машина, честно говоря, была похожа на сшитое на живую нитку металлическое подобие Франкенштейна. Но даже несмотря на это, в этом монстре ощущалось что-то притягательное. Фрэнк потратил много часов на то, чтобы соорудить металлические крылья, которые сейчас были прикреплены к задней части ракетного ранца, и хотя на крыльях были видны дефекты, они все равно имели достаточно обтекаемую форму.
Услышав пение петуха, Фрэнк встрепенулся. Он потерял счет времени, а ему еще многое предстояло сделать. Фрэнку нужно было успеть выйти из сарая в поле до того, как отец обнаружит его.
Закинув за спину ранец, он направился к двери, не забыв прихватить с собой ведро воды. Лучше заранее позаботиться о безопасности, чем потом сожалеть о том, что не сделал этого.
Волоча за собой ведро, Фрэнк быстро вышел на середину поля. Солнце поднималось все выше и выше, окрашивая все вокруг в оранжевые тона. Солнечные лучи коснулись ранца Фрэнка, и на мгновение он показался новехонькой футуристической, опережающей свое время машиной. Не подозревая об этой перемене, Фрэнк ухватился рукой за свисающий с боку ранца шнур. Затем еще раз глубоко вдохнул и посмотрел вверх.
– Господи, прошу тебя, – прошептал он, – не дай мне взорваться.
Фрэнк опустил на глаза защитные очки и начал обратный отсчет:
– Время минус десять. Девять. Восемь. – По мере того как цифры уменьшались, в голосе Фрэнка все сильнее ощущалась нервная дрожь. – Семь. Шесть. Пять. – Он сглотнул. – Четыре. Три. Два…
Фрэнк рванул изо всех сил, на которые были способны его руки – руки десятилетнего мальчишки. С громким рычанием двигатель ожил, и спустя мгновение из нижней части ранца вырвалось пламя. Он заработал!
А потом все пошло не так.
Вместо того чтобы поднять Фрэнка высоко в небо, развитая двигателем тяга швырнула его на живот. Несколько секунд Фрэнка тащило по полю, его тело пропахало дорожку среди грязи и колосьев, а сам он кричал при этом:
– Аааааа!
После нескольких секунд, показавшихся ему часами, раздался звук, который, как думал Фрэнк, он никогда не будет рад услышать и который невозможно спутать ни с каким другим, – громкое