То, что он нерусский, а выходец из какой-нибудь западной Азии, я поняла как-то вдруг, по запаху приправ, исходящему от его мешковатой одежды, по сухой коричневой коже рук, так близко знакомой моей челюсти.
Я взревела диким зверем и рванулась в бой. Левой рукой я ударила его по лицу, но неудачно, удар прошелся вскользь по колючей щетине. Тогда, закрутив добычу правой руки по часовой стрелке, низко нагнула голову и боднула маньяка головой в подбородок. Так как он в этот момент неистово вопил, то от удара, видимо, прокусил себе язык и теперь мог только стонать. Я отпустила его, оттолкнула подальше от себя стонущее тело, напоследок долбанув его по голове сумкой с большим электрическим калькулятором – моей гордостью, подарком Игоря в первый мой рабочий день.
Я бросилась по тропинке вперед, в сторону дома, но, практически добежав до него, вдруг остановилась. Нет, нельзя так спускать это ему с рук, иначе в следующий раз кто-то не сможет отбиться от этого чудовища. Опорный пункт находился недалеко – во дворе третьего от нашего дома, и я вновь припустила, пробежав мимо своего подъезда.
Когда мы с двумя молоденькими милиционерами прибыли на место происшествия, нападавшего там уже, конечно, не было. Рядом с тропинкой парни нашли острый кухонный нож, которым, видимо, и собирался воспользоваться монстр для расправы надо мной. Стражи порядка сердечно поблагодарили меня, пообещав найти подлеца, и Алексей, один из милиционеров, предложил проводить меня домой.
По дороге мы не разговаривали. Я была погружена в свои мысли и не замечала ничего вокруг. Вот именно сейчас ко мне пришел страх.
Те, кто побывал в подобной ситуации, прекрасно знают, как тяжело чувствовать себя жертвой. Мир переворачивается – вдруг – с ног на голову. Окружающее перестает быть привычным и безопасным, становится враждебным и чужим. Внезапно меня начали душить слезы и началась форменная истерика. Я смеялась и плакала, сидя на голой холодной земле. Алексей посмотрел на сие представление пару минут, затем поднял меня на руки, несмотря на мое сопротивление и понес в сторону дома.
Он был высоким блондином с безумно глубокими васильковыми глазами, этот молодой милиционер, то есть совершенно не в моем вкусе. Он довел меня до дверей квартиры, заглянул в душу огромными васильковыми глазами. И вдруг наклонился к моему лицу и поцеловал. Это было каким-то помутнением, девятым валом, взрывом водородной бомбы.