Нас с бабой Люной это тем более не касалось — селяне по-прежнему несли кто относительно новую одежду, кто картошки мешок, в обмен на декокты от простуды и для поддержания потенции.
А чем им еще зимой заниматься…
По весне, когда снег окончательно растаял, а промерзшая земля превратилась в привычный кисель, к нам действительно потянулись садоводы за снадобьями от вредителей. Потом за удобрениями. Затем за противозачаточными — тут я могла только глаза закатить и посоветовать полное воздержание.
Одна ушлая дамочка пришла за приворотным. Люна налила ей во флакончик отвара ромашки, и с каменным лицом приняла мзду — пёструю живую курицу, если верить рекомендациям отличную несушку.
— А она обратно не придет жаловаться? — опасливо уточнила я, когда за просительницей закрылась дверь.
— Ну что ты! — расхохоталась травница, устав сдерживать эмоции. — Магии у людей нет, а то что эта дура считает меня ведьмой — ее проблема. В чем она меня может обвинить?
— В подлоге и фальсификации? — со знанием дела предположила я.
— Догадываюсь я, кому она зелье подливать собралась, — все еще посмеиваясь, ответила Люна. — Он и без приворота на все готов. Со всеми. Ей точно не откажет. А после еще какой соседке.
— А если придет с жалобами, скажем что та соседка тоже у нас зелье покупала! — подхватила я и хихикнула. — По очереди к нам побегут!
— Точно ты из семьи торговцев! — твердо заявила травница. — Смекалистая девка!
Впрочем, полагаться в доходах на одну смекалку я не собиралась. Все-таки этот финт с зельями походил на мошенничество, а нарушать закон не хотелось. Мало ли. Толпы девиц, жаждущих возмездия, к нам не повалили, обошлось.
Вычесывая клочьями лезущий подшерсток и пух козы, я решила не переводить зря добро. Прялка лежала без дела на чердаке, и хозяйка совершенно не возражала, когда я стащила ее вниз. Никакой механики, даже колеса, одна подставка под кудель на ножке и донце-опора.
— Ой, давненько я не пряла, — со вздохом призналась Люна, поглядывая на меня со смесью зависти и гордости. — Глаза не те, да и в руках былой чуткости нет. Старость не радость, эх…
Чувствуя себя немного принцессой, несколько раз укололась о веретено, пока вспомнила движения. Пришлось постоянно себя контролировать — тело такую моторику не ведало, все заново, как первый раз. Пальцы не слушались, теряли нить, и первые мотки вышли кривые и корявые.