Коррунд — просто огромный город. Один из самых крупных на Осваите. И перелет от посольства до космопорта, расположенного в северном пригороде, занял почти сорок минут времени даже с нашей безумной скоростью. И за это время я и Нора успели немного успокоиться. Сопровождавший нас парень действительно мастерски вел флайкар, периодически, как и другие подобные гонщики, выписывая сложные вензеля на воздушной трассе, от которых у меня кружилась голова, а дочка восторженно попискивала. Нора получала удовольствие от этой ненормальной гонки. Меня же в большей степени успокаивало то, что никаких других сообщений военному больше не поступало. Следовательно, была надежда, что все обошлось, что мы сумели вырваться из пленивших нас обстоятельств. Мы с Норой даже с энтузиазмом восприняли по прибытии в космопорт известие о том, что нам с ней необходимо переодеться, притом, что наш сопровождающий флайкар не покидал. Всего лишь отвернулся к окну, контролируя окружение. А мы, хихикая как девчонки от тесноты и неудобства, в это время торопливо преображались.
Флайкар покидала уже семья: я превратилась в беременную особу благодаря специальной подушке, засунутой в безразмерный и потасканный джинсовый комбинезон. И крепко сжимающей ладошку мальчишки, который подпрыгивал на месте от нервного возбуждения. Проблем не должно было быть. Ну кто в здравом уме свяжется с глубоко беременной женщиной, которая идет вперевалку, поглаживая свободной рукой свой живот? Хотя на самом деле я просто волновалась о том, чтобы моя маскировка не съехала в сторону в самый неподходящий момент. Меня почти трясло от переживаний, пока мы пересекали полупустой зал, направляясь к орбитальным лифтам. На посадочную платформу мы собирались подняться как все, чтобы на нас меньше обращали внимания. И лишь там уже перебежать в дипломатическую зону. Но в самый последний момент, когда я уже подняла ногу, чтобы шагнуть в лифт, нас неожиданно окружили сотрудники безопасности космопорта…
— Вы пугаете мою супругу! — вполне натурально возмутился наш сопровождающий, мгновенно загораживая меня спиной. — Я буду жаловаться!
На осваитов эта реплика, произнесенная с тщательно отмеренным возмущением, не произвела никакого впечатления. Один из безопасников, с более богатыми петлицами на воротничке форменной куртки, видимо, главный среди окруживших нас, равнодушно отодвинул в сторону нашего сопровождающего и холодно произнес, в упор глядя на меня: