Услышав эти слова, я улыбнулась, заканчивая накладывать у зеркала макияж. Всего через час начинается торжественный международный прием по случаю победы над шрианцами. Победы, которую мы — Объединенный Союз Свободных Рас, вырвали у судьбы высокой ценой. Завтра начнет работу специальная межпланетная комиссия по вопросам возрождения разрушенных войной планет. Завтра я снова окунусь в пережитые ужасы. Но пока…
— Тетя, — мягко усмехнулась я, завинчивая тюбик с ярко-алой помадой, — Норе всего десять, она совсем ребенок. И если на ее юбке где-то появится складка, этому никто не придаст значения. Да даже на твою юбку, юбку вдовы дипломата, никто не обратит внимания…
— Какой была вертихвосткой, такой и осталась, — неодобрительно перебила меня тетя. — Забыла, чему учил тебя дядя? На приеме будет полно прессы. Межгалактической прессы, — многозначительно поправилась она. — Хочешь, чтобы в каждом, даже самом захудалом уголке Вселенной говорили с осуждением, что земляне — неряхи? Что раз они не могут привести в порядок даже самих себя, то помощи и порядка на других планетах от них вообще не приходится ждать?
Тетя требовательно смотрела на меня в ожидании ответа. Я вздохнула. Старомодные взгляды и манера общаться девяностолетней престарелой родственницы уже давным-давно периодически выбивала меня из колеи. И я не знала, что тете ответить. Мне это не нравилось. В конце концов, в свои двадцать девять лет я уже тоже вдова и давно самодостаточная женщина. Но правда была в том, что тетя Вера осталась моей последней живой родственницей. И несмотря ни на что, я ее любила.
— Прости, тетушка, — повинилась в итоге я. — Я уже отвыкла мыслить дипломатическими категориями. Конечно же, ты права. Мы обязаны достойно представить Землю на приеме.
— То-то же, — проворчала в ответ тетя Вера. Инцидент был исчерпан. И даже Нора, жалобно глядящая на меня большими, как у куклы, бледно-голубыми глазами, не решилась возражать. Иногда мне казалось, что моя десятилетняя дочь на самом деле намного старше по возрасту.
***
Галактический концертный зал в городе Коррунд, планеты Осваиты, был настолько огромен, что всем участникам приема накануне прислали на коммуникаторы карты. Изучив ее, я схватилась за голову: протяженность зала составляла почти пять земных километров в длину! Теперь я понимала, почему прием устраивали именно здесь, но меня это ужасно пугало. Приглашение пришло на имя тети, мое имя и имя моей дочери, но ведь Нора — еще ребенок! И если она потеряется…